Нежное прикосновение - Шарлин Рэддон Страница 35

Сделав над собой усилие, он снял с себя рубашку и попросил ее поднять руки. Потом он через голову надел на нее свою рубашку и потянул ее вниз, чтобы прикрыть ее наготу. При этом его руки прикасались к бархатной коже ее округлой груди.

Он замер. Она тоже замерла.

Их взгляды встретились. Их губы были всего в сантиметре друг от друга.

— Бри…

Желание захватило Ная, словно могучий ураган, и он чуть не потерял контроль над собой. Нечеловеческим усилием он собрал всю волю в кулак, пытаясь внять голосу разума и не сжать ее в своих объятиях. Он бы, наверное, сделал это, если бы не ее испуганный взгляд и не воспоминание о том, что ей пришлось пережить.

Через несколько минут они увидели группу всадников во главе с Меграджем. Потом они услышали голоса, рев скота и хлесткие удары кнутов. С севера надвигались грозовые тучи, неся с собой запах дождя и свежей земли. Только Тобиас Вуди обратил на них внимание, когда Най подъехал к фургону.

Най опустил Брианну прямо в медленно двигавшийся фургон. Увидев ее, Шекспир встал с ее постели, потянулся и подошел к ней, чтобы поприветствовать ее. Она радостно прижала к себе этого маленького пушистого зверька и, зарывшись лицом в его шелковистую шерстку, ощутила знакомый запах. Она услышала, как Тобиас Вуди спрашивал, все ли с ней в порядке, и Кол ответил, что ничего не случилось.

Лежа в постели и обнимая кота, она не замечала слез, которые ручьями текли по ее лицу, и вспоминала, как Кол снял с себя рубашку, чтобы она могла прикрыть наготу. Как могло случиться, что такой грубый и необразованный мужчина проявил по отношению к ней доброту и понимание, а ее собственный муж вел себя как последняя скотина. Очевидно ни образование, ни положение в обществе не делают человека добрым и отзывчивым. Это дается с рождения. Либо человек наделен этими качествами, либо нет. За грубой внешностью Коламбуса Ная скрывается сердце.

Она услышала голос Коламбуса. Он просил Тобиаса присмотреть за его волами, пока он не уладит одно небольшое дельце. Она поняла, что этим «дельцем» был Баррет. При мысли о том, что Баррет может убить его, ее охватил ужас. Ей очень хотелось, чтобы он убил Баррета, и при этом она не испытывала никаких угрызений совести.

Направляясь к вершине холма, Най услышал крики. Он прислушался, а потом спешился и осторожно пробрался на вершину. Лежа на животе, он посмотрел вниз. Баррет Вайт стоял на ногах, однако Наю показалось, что он не скоро отважится снова напасть на Брианну. Индеец племени канза в этот самый момент грабил Вайта — он заставлял его снять одежду. Удивляться было нечему. Если человек остается один, да еще и без оружия, посреди прерии, он становится легкой добычей. Индейцы только того и ждут, чтобы им представилась такая возможность.

Най тихо засмеялся. Вайт, снимая штаны, что-то возбужденно говорил индейцу. Канза взял штаны, потом тщательно осмотрел их и указал пальцем на шерстяные кальсоны Вайта. Когда же мужчина отказался снять и их тоже, индеец вытащил нож. Вайт быстро снял кальсоны. Обрадованный индеец намотал их на свое копье, словно боевое знамя, а потом вскочил на пони, схватил поводья лошади Вайта и ускакал.

Вайт громко ругался и топал ногами, как рассерженный ребенок. Тут прогремел гром, и он посмотрел на небо. С запада надвигались черные тучи, предвещая сильный ливень. Он прикрыл ладонями свое причинное место, еще раз топнул ногой и пошел в южном направлении, туда, где, как он предполагал, должен был находиться Вонючка.

Спускаясь с холма, Най довольно усмехался. Сев на коня, он поскакал к фургонам, что-то тихо мурлыча себе под нос и грызя зубочистку. «Мать-природа всегда найдет способ утихомирить таких отчаянных сорвиголов, как Баррет Вайт, — думал он. — Вайт получил по заслугам».

Через час начался ливень, заставив караван Меграджа остановиться на ночлег раньше времени. Ветер трепал брезентовые покровы фургонов и хлестал лица людей ледяными струями. Най был очень рад тому, что начался дождь. Это дало ему возможность поговорить с Брианной наедине.

Загнав скотину в загон, он залез в фургон. Она сидела на постели, подогнув по себя ноги и обняв рукой колени. Кот, выгнув спину, топтался перед ней и довольно мурлыкал, а она чесала его за ушком. Най сел на ящик, в котором хранились продовольственные запасы. Этот длинный ящик был сооружен у одной из боковых стенок фургона на всю его длину.

Его передняя часть, шириной метра полтора, была разделена на четыре отделения, каждое из которых закрывалось крышкой. В них хранились припасы, а сверху была устроена постель Брианны. Остальная же часть ящика была гораздо уже, всего полметра шириной. В некоторых фургонах этот узкий ящик тоже использовали как кровать, но так как Най спал под фургоном, его использовали только как кладовую.

Когда он вошел в фургон, Брианна посмотрела на него, а потом отвернулась. На ее лице отразился испуг.

— Не хотите рассказать мне, что же случилось? — спокойно спросил он.

Она пожала плечами.

— Что тут можно сказать? Я вас обманула.

— Думаю, что вы уже давно обманываете меня. Вопрос в том, зачем вам это нужно.

Она посмотрела на него. Он сидел, слегка согнув спину и положив руки на колени. Его голова и плечи были мокрыми, и ей захотелось взять полотенце и вытереть его насухо.

— Если бы я в Сент-Луисе сказала вам, что сбежала от своего мужа, то согласились бы вы сопровождать меня в Индепенденс?

— Нет.

— А когда я попросила вас помочь мне добраться до Орегона, то согласились бы вы на это, если бы знали правду?

— Черт побери, женщина! Это не оправдывает твой обман.

— Простите меня, — сказала она, наклоняясь к нему. — Пожалуйста, попытайтесь меня понять. Я жила с этим мужчиной три года. Я сбежала, так как боялась, что он может убить меня, если узнает… — Она замолчала и, выпрямившись, отвернулась. — Поверьте, Кол, мне было ужасно неприятно врать вам. Я никогда никого не обманываю. Но я боялась, что он может меня поймать, и мне было все равно, как вы со мной поступите, когда узнаете правду.

— Все очень просто, не так ли?

— Да, все очень просто.

Най сидел, прислонившись к стенке фургона, грыз зубочистку и размышлял над ее словами. На ее месте он, наверное, поступил бы точно так же. Но больше всего его раздражало то, что она, по сути, принадлежит другому мужчине.

Медленно повернув голову, он снова посмотрел на нее. Она сидела, обхватив руками колени, и выглядела такой несчастной, что ему захотелось крепко обнять ее и доказать, что не все мужчины такие, как Баррет Вайт. Ему хотелось поцеловать ее испуганные голубые глаза, тонкий нос и гордо поднятый подбородок. Ему хотелось покрыть все ее тело поцелуями, особенно в тех местах, где раньше были синяки. Ему хотелось, чтобы она узнала, какой может быть любовь мужчины, который так боготворит ее, что никогда не сможет причинить ей ни боли, ни страданий, который с таким благоговением относится к ней, что никогда не станет ее обижать.