Слепая любовь - Елена Лагутина Страница 35

— Обещаю, — со вздохом ответила Полина, отложив в сторону нож. Вытерев руки, смяла полотенце, присела на пол, как когда-то, положила голову на колени подруги. — Ну и в чем же дело?

— Мне кажется... мне кажется, он где-то рядом. Я уверена в этом. Последние несколько дней я как будто чувствую его присутствие. А сегодня — особенно...

— Вряд ли, Данка, — с грустью ответила Полина, — он же в Америке... В Нью-Йорке работает, как он может быть рядом?

— Не знаю... Наверное, я ошибаюсь. Да ладно, не обращай внимания. У меня бывает... Давай о чем-нибудь другом поговорим.

— Давай, — охотно согласилась Полина, снова вспорхнула и принялась домазывать бутерброд. — Расскажи про съемки!

— Полька, — улыбнулась Дана, — да я тебе уже десять раз рассказывала.

— Десять — слишком тривиально. Давай пусть будет одиннадцать.

— Ребенок ты... Ну, слушай.

Она согласилась сразу. Такая странная, практически невозможная, мистическая ночь... Возможно, что при других обстоятельствах она расценила бы его сбивчивые, торопливые слова как насмешку, и ничего более — в самом деле, трудно поверить неизвестно откуда взявшемуся человеку, да еще не видя его глаза, когда он делает тебе такое странное предложение... Но Данка всегда была не такой, как все. А теперь, потеряв способность видеть людей, она научилась их чувствовать и безошибочно распознавать добро и зло. Услышав голос Артема Неверова, она не почувствовала зла. Тем более что на улице шел дождь — а ведь в ее жизни дождь часто имел какое-то таинственное, мистическое значение.

— Я режиссер... Меня зовут Артем Неверов, — в который раз повторил он, видимо, надеясь, что имя произведет на девушку впечатление. Она казалась ему призраком, миражом, он так боялся, что она исчезнет, боялся, что все рухнет в один момент, — вот сейчас она повернется в профиль, и он заметит грубоватость линий, рассмотрит, поймет, что ошибся, что это — не то, совсем не то, что этого просто не может быть. А если это так, то она просто растает, ускользнет — может, это просто сон?

— Я хочу предложить вам сняться в видеоролике. Музыкальном клипе...

Он всматривался в ее лицо, с каждой секундой понимая, что не ошибся, а значит, это была судьба. Только как удержать ее, как не спугнуть? Сквозь густую пелену дождевого потока он пытался рассмотреть ее лицо, глаза, и с каждой секундой в его душе нарастали страх и отчаяние — было такое ощущение, что она его не видит. Но она стояла, не уходила, и он снова попытался, взяв себя в руки и уняв нервную дрожь в голосе, сделать что-то, чтобы удержать это мгновение. Ветер бил в лицо. Ее длинные темно-красные волосы то откидывались назад, открывая мраморное, чуть желтоватое в свете фонаря лицо, то вдруг закрывая его совсем, а она стояла неподвижно, не убирая прядей, словно ничего не замечая и не чувствуя.

— Послушайте, вы только не подумайте, что я сумасшедший. Просто я увидел вас и понял, что именно вы мне нужны. Знаете, такое бывает. Возможно, это покажется вам странным...

Налетевший порыв сильного мокрого ветра больно хлестнул его по лицу, он инстинктивно подставил ладонь, словно защищаясь от удара. Где-то вдалеке сверкнула молния, за ней, как и полагается, последовал долгий и близкий раскат грома, тревожно заголосили автомобильные сигнализации — неподалеку, видимо, была стоянка. С дерева вспорхнула одинокая птица, пролетела низко, шумно ударила крыльями, и Данка испуганно заслонила лицо руками, доверчиво шагнула к нему.

— Это птица... Просто птица спорхнула с дерева. Что ты так испугалась?

Он взял ее руки в свои, заглянул в неподвижные черные глаза и внезапно понял, что она и правда его не видит. На мгновение ему снова стало страшно, а потом он вдруг ясно ощутил, что это не имеет абсолютно никакого значения. Что все так и должно было быть.

Обо всем договорившись с Даной, он проводил ее до самого подъезда. Они шли пешком через дождь и разговаривали. Она вернулась домой засветло, захлопнула дверь, а он долго стоял под окном, все еще не веря в то, что случилось. В этот же день он сумел организовать встречу с автором музыки — достаточно известным композитором, который его внимательно выслушал и сразу дал свое согласие на съемки клипа. А потом вернулся домой, прилег на диван и впервые за много недель заснул долгим и спокойным сном. На следующий день предстояло начать работу.

Съемки продолжались около недели. Данке было сложно — особенно в первый день. Незнакомые люди, незнакомые звуки, странная, сложная, какая-то многослойная атмосфера... Артем сразу понял ее состояние и постарался сделать все возможное для того, чтобы она смогла расслабиться.

Его идея снять клип с участием слепой, никому не известной девушки воспринималась окружающими по меньшей мере с иронией. Что-то в Данке было, но ее непрофессионализм бросался в глаза, неловкость движений коробила и раздражала. Раздражала всех, кого угодно, но только не Артема, и он всеми силами старался оградить ее от посторонних. В лучшем случае он слышал в свой адрес шутки по поводу того, что «Неверов открыл у себя в студии благотворительное общество помощи инвалидам». Никто не понимал, почему он не взял для съемок нормальную модель или актрису. Пусть хоть начинающую, да любую статистку, но зачем же — слепую, такую неуверенную, нелепую, жалкую девчонку. Блажь, прихоть капризной творческой натуры — и ничего больше.

Эти съемки были какими-то странными. Неверов предпочел обойтись минимумом спецэффектов — возможно, только ради того, чтобы сократить до минимума число людей, бросающих полупрезрительные взгляды. Его не понимали даже друзья. Искусственный дождь — наверное, самое простое и доступное из огромного арсенала специальных средств для съемок. Но и от него Неверов отказался. Он отложил время съемок финальной сцены до тех пор, пока на улице не пошел настоящий дождь — точно такой же, как в ту памятную ночь, и снимал эту сцену наедине с Даной. Он просто шел за ней по улице, снимал ее, снимал серую стену дождя, лужи в радужных разводах бензина, птиц, бьющих серыми крыльями, черное небо в редких заревах тонких молний. Снимал ее волосы — мокрые, потемневшие от дождя, лицо — издалека, потом все ближе, и вот уже — глаза, мокрые ресницы, какое-то слово, слетевшее с губ и растворившееся в шуме дождя, белое платье.

Оставалось лишь соединить кадры, наложить на них музыку... Артем был режиссером, постановщиком и оператором своего клипа. Он был его единственным автором. И он сумел сделать то, что задумал. И уже после того, как вся работа была проделана, после того, как на последний кадр наложили музыку, все — абсолютно все — поняли, как сильно они ошибались. Потому что Неверов создал нечто такое, чему еще не было аналогов. В рамки шестиминутного видеоролика он сумел вместить мини-фильм, драму, которая не могла оставить равнодушным ни одного человека. И почти каждому, кто знал Данку по съемкам, в тот момент в голову пришла мысль — как жаль, что эта странная девушка никогда не сможет увидеть себя...

А еще через неделю премьера нового клипа состоялась на одном из музыкальных каналов.