Разлучница - Кристина Леманн Страница 35

— Я подумала, — всхлипывала девочка, — что Северин умер. А тут еще папа стал его бить.

— Он и был мертв, Роня, — объяснила ей Жасмин. — Когда сердце перестает биться, то человек умирает. Своими ударами твой папа заставил сердце Северина биться. Иногда это получается. Тогда сердце от шока снова начинает стучать. Твой отец спас Северину жизнь.

«Нет, — подумал Фальк, невольно прислушиваясь к их разговору, — это ты, Жасмин, спасла жизнь моему брату». Если бы она сразу не прыгнула за ним, то они уже никогда не увидели бы Северина. А Роня помогла Фальку обнаружить их.

Но почему он не сказал дочери об этом? Почему не похвалил свою дочь?

— Нельзя прыгать в холодную воду, — повторяла Роня, что так часто слышала раньше. — А то можно умереть. Жасмин, а почему же ты не умерла?

— Потому, что я не прыгала в воду вниз головой. У Северина был шок. В горле есть нерв, который ведет к сердцу, — его называют блуждающим нервом. Если вдруг он неожиданно замерзнет, то так пугается, что сердце останавливается.

— Но почему…

— Все, хватит, — вмешался Фальк. — Если Жасмин сейчас же не снимет с себя мокрую одежду, то завтра умрет.

Роня посмотрела на него испуганными глазами.

— Он имеет в виду, что я могу получить воспаление легких, — объяснила Жасмин и взяла Роню за руку. — Покажешь мне, где тут можно найти какую-нибудь одежду?

Фальк вспомнил о том, что пришло время снова завести «Santa Lucia». Он мог управлять парусами, стоя за штурвалом. Чтобы запустить автопилот, ему нужно было включить в рубке компьютер.

Автоматическое управление, осуществляемое через спутник, было также снабжено системой, которая оповещала об авариях. Но в это воскресенье, когда опасность была велика, от нее как назло не было никакой пользы. Фальк надеялся, что на сегодня какие-то сюрпризы судьбы и вынужденные маневры исключены. Он сам стал за штурвал. Ощутив под руками гладкое дерево штурвала, он немного пришел в себя. Море до сих пор так и не успокоилось. Из-за сильного ветра они могли добраться до Кюлюнгсборна не меньше чем за два часа.

Вскоре Николь поднялась на палубу и попросила его ничего не рассказывать родителям об этом несчастном случае.

— Северин нормально себя чувствует, — говорила она. — А тебе, Фальк, тоже не помешает переодеться во что-то сухое. Я пока постою у штурвала. Кажется, на палубе нет никого, кто мог бы упасть за борт.

Только сейчас Фальк почувствовал, что весь дрожит. При каждом порыве ветра его кожа покрывалась пупырышками.

На пронизывающем ветру, в мокрой одежде, босой, он промерз до костей.

Спустившись в свою каюту, он наткнулся там на Жасмин и Роню. Некоторые из его вещей, лежавших в шкафу, валялись на полу. Роня хихикала, наблюдая, как Жасмин не может справиться с длинными рукавами и штанинами зеленого спортивного костюма, который она нашла в одном из дальних ящиков. С безразличным видом уставившись на творившийся в каюте беспорядок, Фальк наморщил лоб и пробормотал: «Кто же это все будет убирать?» Роня обиделась, на ее лице появилась недовольная гримаса, и она выскочила из каюты.

— Дурак! — жестко сказала Жасмин и осуждающе посмотрела на него. — Вообще-то, Роня хотела извиниться перед тобой.

— С чего бы это?

— Потому что в какой-то миг она поверила, что ты хочешь убить Северина. Теперь она сожалеет по этому поводу.

Фальк напрягся, вспоминая, как вела себя Роня, когда он ударами в грудь пытался привести Северина в сознание.

— Да она просто испугалась, — сказал он. — И я могу это понять, потому что Роня всего лишь ребенок.

— Да, — довольно раздраженно произнесла Жасмин, — она всего лишь ребенок. И слава Богу, что ты наконец-то заметил это. Именно поэтому ты должен был отнестись к ней с уважением, дать девочке возможность извиниться перед тобой и успокоить ее.

Вместо того чтобы взвесить слова Жасмин и постараться быть объективным, он с вызовом ответил:

— Неужели, Жасмин, ты и действительно думаешь, что за три дня сможешь повлиять на мое отношение к Роне?

— На твое плохое отношение к ней, — уточнила Жасмин. — Во всяком случае, ты мог бы сейчас признаться своей дочери, что был несправедлив к ней. Неужели так трудно произнести простые слова: «Спасибо, Роня»? И еще: если бы ты не был так сильно увлечен своей яхтой, то давно бы уже заметил, что Роня боится твоего попугая.

— Спасибо, Жасмин, за хорошие советы, — с подчеркнутой сдержанностью ответил Фальк — Спасибо тебе от чистого сердца.

Жасмин торопливыми движениями поправила на себе спортивный костюм и бросилась к выходу, так что он едва успел прижаться к стене, чтобы пропустить ее. Влажные волосы женщины едва не коснулись его лица, и он почувствовал невероятную энергию, исходящую от Жасмин.

Несколько минут спустя он застал ее и Северина в кают-компании. Они сидели, держась за руки. Увидев Фалька,

Жасмин попыталась освободить свои руки из рук Северина — они заметно дрожали, — но Северин не отпускал их и, посмотрев на младшего брата, улыбнулся.

— Я очень благодарен Жасмин за то, что она спасла мне жизнь, даже если в силу своей скромности отрицает это.

Я знаю, что именно ты, Фальк, привел меня в чувство, но это ведь твоя обязанность как дипломированного спасателя, разве не так?

Вдруг Фалька осенило, и все сразу стало на свои места. Он снова вспомнил обрывки беседы Николь и Жасмин в самый первый вечер на террасе, невольным свидетелем которой он стал. Он прокручивал услышанное тогда снова и снова. Просьба Николь быть ее подругой, их болтовня о том, что они выйдут замуж только за миллионеров, презрительное высказывание Жасмин о нем, что он «невоспитанный маменькин сынок», — все это вдруг приобрело определенный смысл.

Могла быть только одна причина, почему Жасмин до сих пор сердилась на Николь.

Когда они снова были в порту Кюлюнгсборна и искали сумочку Жасмин, Фальк решил действовать в открытую.

— У тебя когда-то что-то было с Северином, не так ли? — спросил он, когда они на несколько минут остались одни. — А Николь увела его у тебя.

Жасмин вызывающе подняла подбородок.

— А если даже и так?

— То мне только остается спросить об этом Северина. Ты здесь, чтобы забрать его себе назад, да?

— А тебе кажется, что это невозможно? — почти насмехаясь, спросила она. — Ты думаешь, что Северин не даст себя соблазнить? Боюсь, мне придется тебя разочаровать. Мужчину всегда можно соблазнить. Пять лет назад это получилось у Николь.

— Но они женятся через пять дней!

— Я в это не верю. К тому же мне показалось, что кому-то в твоей семье эта свадьба тоже поперек горла.

— Николь нравится моему отцу, и он рад этой свадьбе.

— Но твоя мать не рада.