Бестолковая любовь - Ирина Лобановская Страница 35

Не сложились у Мухина отношения и с дачным хозяином, владельцем коттеджа в целых семнадцать комнат. Ве Ве нанялся сторожить дом в отсутствие хозяев. А те приезжали только на лето, и тогда Мухин возвращался в город, к жене. Но такая неплохая жизнь, сдобренная приличным заработком за охрану, окончилась довольно быстро. Ве Ве не выдержал грубости молодого бизнесмена, пожурил его — очень ласково, по-отечески — и в мгновение ока остался без работы.

— Я так и знала, что этим все закончится! — провозгласила Арбузова, открыв дверь понурому мужу. — Ну на что ты еще годишься? Живешь за мой счет! Ладно, сиди уж дома, нахлебник!

Ниночка глянула вслед Ве Ве с жалостью, которую, впрочем, попыталась безуспешно скрыть. Но писательница ничего не заметила, в отличие от братьев. Она вообще замечала лишь одну себя. И еще немного, временами, внука Гришу. Дочь выросла, давно стала чужой, далекой.

В школе Ната считалась образцом прилежности и объектом умиления всех учителей. Все пятерки да пятерки, да общественные работы, и не могла Ната даже присесть на стул, если хулиганская рука намалевала на нем грубое слово из трех букв, — кривилась и в ужасе бежала прочь. После окончания школы — а Ната немного пописывала — отец устроил ее в Литинститут. Она приезжала домой на летние и зимние каникулы, смирно и одиноко гуляла по городу, писала какие-то отрывки и обрывки…

— Что-то непонятное, — говорила Арбузова, внимательно посматривая на дочь.

А Ве Ве думал, что если ребенка не дает Бог — значит, его не надо иметь. Мухин когда-то жестоко ошибся…

Он вспоминал, как много лет назад каждое утро обреченно плелся в детскую больницу, где крохотная дочка лежала в кювезе, и каждое утро ждал, что вот сейчас скажут: «Умерла…» Но не говорили. Это страшное, мучительное ожидание, как перед казнью, длилось почти полгода. А потом Нату отдали родителям. И она стала расти дома. Много болела. То сколиоз, то желудок, то ангины без конца…

Но и Ве Ве, и Наташа были счастливы. Долгожданная и так трудно доставшаяся дочь…

Но если Бог не дает ребенка…

После окончания института и возвращения в родной город Ната отправилась на вечер встречи одноклассников. Отмечали его в лучшем ресторане города. Вот тогда-то все и началось.

Ната выпила пару кружек пива, а после — одну, другую, третью стопку водки и глушила дальше, уже почти не закусывая. Она смотрела в упор на свою школьную любовь — Сашуру. И, солидно напившись, начала к нему приставать. Визжала, хохотала, стала с ним обниматься, отбирать у него сигарету и курить ее сама. Потом ее развезло так, что она уже вообще плохо соображала.

Она взялась спорить с ним, у кого из них толще ноги. Вначале Ната говорила, что у нее, а потом, подумав, объявила:

— Нет, у тебя! У меня под брюками колготки.

Сашура попытался подладиться под ее непривычный для него стиль:

— Ну да… А у меня — ничего… Кроме трусов.

Ната отозвалась в своей новой стебно-циничной манере на самом деле добродушного человека:

— О-о! Какие интимные подробности своей жизни ты решил мне открыть!..

И почему-то обиделась.

Сашура сунул ей пирожок:

— Вот, не дуйся, ешь!

— Ешь сам! — завопила Ната. — Ты этот пирожок уже успел подержать в своей руке.

Сашура в возмущении выкатил глаза:

— Ната! У меня чистые руки! Я каждый день принимаю душ!

А она, с прежней, очевидно отработанной в Москве, интонацией повторила ту же самую фразу:

— О-о! Какие интимные подробности своей жизни ты решил мне открыть!

И внезапно уселась Сашуре на колени и стала на нем прыгать, сидя верхом и расставив ноги. Ох, эти литинституты!..

На Сашуру было жалко смотреть — он покраснел, смутился, съежился и застенчиво хихикал.

Родителям Наты позже все это передала Натина подружка Лена, потрудившись над сочными и красочными подробностями, достойными пера великой Арбузовой. Хотя детали, касающиеся самой рассказчицы, Лена невозмутимо опустила. В пересказах люди всегда предельно избирательны.

Наконец, Ната слезла с несчастного Сашуры и отпустила его душу на покаяние. Некоторое время она сидела в глубоком кайфе, качалась, дымила, хохотала и пела. А потом как-то по-английски ушла в туалет. Прошло уже полчаса, а она не возвращалась. И вдруг до всех дошло, что Ната пропала.

Бывшие одноклассники стали стучать в дверь туалета — никто не откликался. Пытались сами открыть — бесполезно: дверь добротная, а замок закрыт изнутри.

Делать нечего — пошли на пост охраны и объяснили, что к чему.

Охранник с невозмутимым видом — в ресторане чего не навидаешься! — отправился решать проблему. Посмотрел на крепенькую дверь, постучал кулаком — никакого эффекта. Ушел за запасным ключом. Принес и открыл дверь. И объявил:

— Заходите сами, девушка-то ваша.

Сашура вошел первым, за ним — Лена, в кильватере — все остальные любопытствующие.

Ната лежала на полу в таком состоянии, что даже зрачок на свет не реагировал. Заблеванная, и джинсы не застегнуты.

Сашура-джентльмен подхватил ее и потащил наружу. Потом впрягся другой юноша, взял Нату за ноги. И сказал Лене:

— Ты джинсы ей застегни, а то неприлично все-таки.

Лена хихикнула и застегнула. Нату внесли в зал и попытались посадить на стул.

Она сидела как манекен, и голова у нее все время падала. Сашура встал сзади и стал ее придерживать одной рукой.

— Я пойду вызывать «скорую», — сказала Лена.

Она странно себя вела — будто ей все это ничуть не удивительно и совершенно не внове. Такая спокойная-спокойная, только с легкими вздохами. Создавалось отчетливое впечатление, что у нее уже приличный опыт по части Натиных вывертов.

Сашура одной сильной рукой держал голову Наты, а другой кружку пива и тихонько из нее прихлебывал (циник — он в ресторане вдвойне циник).

— А я предчувствовал, что все это добром не кончится, — объявил он бесстрастно и деловито, словно всем в ответ. — Если бы я столько же выхлестал, сколько она, со мной произошло бы то же самое.

— Чего ж ты ее не остановил, а ждал, пока она вырубится? — насмешливо спросил кто-то.

Вернулась Лена.

— Остановишь ее, как же… — ответила она за Сашуру. — «Скорая» уже едет, а пока давайте уложим Натку на стулья. — Лена вздохнула. — Проблема еще в том, что у нее язва… Но ничего, не волнуйтесь, отойдет, в больнице вколят противошоковое. С ней такое не в первый раз, ничего…

Позже родители пришли в ужас, но, оказывается, Лена говорила правду: с Натой действительно подобное случалось не раз. Просто раньше дело не доходило до больницы.

Приехал врач с чемоданчиком. Вник в ситуацию и деловито справился, сколько юная леди выпила. Хотя бы примерно.