Хорошие девочки получают все - Алисия Холлидей Страница 35

Мужчины с пятого номера по восьмой были так скучны, что, сидя напротив номера девять, я уже не могу вспомнить их имена.

– Значит, вы работаете в области управления природными ресурсами? Надеюсь, это не означает, что вы мусорщик? – Приподнимаю бровь и пристально смотрю на Бадди, расположившегося передо мной за столом. – Я уже с чем-то таким сталкивалась.

Бадди смеется. Не могу не признать: смех у него приятный, вопреки тому факту, что его, несомненно, назвали в честь золотистого ретривера, любимца семьи. Взрослый мужчина по имени Бадди? Я вас умоляю!

Он даже чем-то смахивает на золотистого ретривера – светлые, немного взлохмаченные волосы и большие карие глаза. Как раз то, что мне нравится: предпочитаю блондинов. Никогда не любила мужчин с темно-каштановыми волосами, как у Бэннинга.

Опять. Вот дерьмо!

Бадди заговорил:

– Ага, до меня дошел душок от того мусорщика, когда я входил. Мог бы на худой конец хотя бы переодеться.

Улыбаюсь, слыша собственные мысли, произнесенные вслух. Или ко мне опять вернулись телепатические способности, или у нас с Бадди похожий ход мыслей. Это неплохо.

– Ладно, расскажите мне об управлении природными ресурсами. Чем конкретно вы занимаетесь? Если это, конечно, не связано с мусором.

Он качает головой, продолжая веселиться. На вид ему примерно столько же лет, сколько мне, но вокруг глаз видны милые морщинки, какие обычно бывают от смеха. Если парень часто смеется, он мне должен понравиться – это ведь значит, что у него есть чувство юмора, правда? (К тому же приятно видеть рядом мужчину, у которого хватает ума заиметь морщины раньше меня.)

– Нет, Кирби, пора поговорить о вас. Чем вы зарабатываете на жизнь, когда не стоите у всех на виду и не блистаете красотой, заставляя простых смертных падать ниц и молить о пощаде?

Хм… Красивая фраза. Скорее всего, он уже использовал ее раньше, но мне трудно устоять перед столь откровенной лестью. Впрочем, Бог с ней, с лестью, надо ответить на вопрос на шестьдесят четыре тысячи долларов: «Чем Кирби зарабатывает на жизнь?»

Давайте подумаем. Сегодня я сообщила пяти разным мужчинам, что работаю в «Кнуте и кружеве». Реакция была разной – одни нервно хихикали (не к добру, если взрослый мужчина так делает), другие выдавали грубые шутки (тоже мало приятного) или пускали слюни, тут же начиная перечислять изделия из каталога (эти мне точно не подойдут, пусть отправляются домой, к мамочке).

В правилах ничего не говорится о том, что я должна быть абсолютно… правдивой.

Отлично. Буду бессовестно врать. Продолжу разговор, а тем временем все обдумаю.

– Мне понравилось – «падать ниц», надо же! Вы умеете говорить комплименты. И многие женщины попадаются на эту красивую фразу? Может, я учительница? Это очень серьезная профессия. О нет, все эти мальчишеские фантазии… А вдруг Бадди из тех, кто надевает короткие штанишки и просит, что бы его отшлепали? Фи!

Мой собеседник вновь улыбается, нисколько не обескураженный моим ответом:

– Мне не часто выпадает возможность произнести ее – в наши дни в ночных клубах Сиэтла можно встретить не так уж много богинь. А вы… почти богиня.

– Здорово. Вы обходительны и умеете обосновать сказанное. Люблю, когда мужчина быстро соображает.

А если сказать, что я певица? Брианна, например, очень мила. Но вдруг он попросит спеть что-нибудь? Мое пение подобно воплю посаженной в мешок беспризорной кошки. Певица точно не подойдет.

– Я заметил, что вы избегаете ответа на вопрос о работе. Может, вы тайно занимаетесь сбором мусора? Или танцуете стриптиз? Или и того хуже – работаете страховым агентом? От такого известия у меня бы, пожалуй, случился сердечный приступ. – Бадди смеется и наклоняется в мою сторону.

На языке движений и жестов это означает явную заинтересованность.

«Думай, Кирби, думай! Сердечный приступ, болезнь, благородная профессия… медсестра. Точно. Я…»

– Медсестра. Я медсестра. Не люблю признаваться в этом, потому что… ну, потому что нередко люди тут же начинают рассказывать о своих больных родственниках, наростах на теле или… э-э… о проблемах с кожей. Но я действительно медсестра.

По-видимому, это произвело на него впечатление. Эх, почему я раньше не догадалась? Тогда не пришлось бы отвечать на вопрос парня номер пять: «Как лучше – с живым мужчиной или с фаллоимитатором?»

– Здорово! Моя сестра тоже работает медсестрой, в Шведском медицинском центре. Вы ей понравитесь.

Похоже на мелодраму, правда? Пойти на свидание с парнем лишь для того, чтобы вытянуть у него хороший отзыв о собственной персоне.

– Раз вы собираетесь познакомить меня с сестрой, значит, мы оба пишем «Да» в списке против имен друг друга? – Приятно улыбаюсь, надеясь, что примерно так улыбаются медсестры.

– О да! Вы спасли сегодняшний вечер. Я уже жалел, что не остался дома, чтобы еще раз посмотреть диск с Дейлом Эрнхардтом, [29]а тут появляетесь вы. Это самый приятный сюрприз за долгое время.

– О, и я обожаю сюрпризы! – Если бы Бадди догадывался насколько.

Но все же готова поспорить, что успею заставить его назвать меня милой до того, как он узнает правду.

– Дейл Эрнхардт – это тот самый джазовый пианист из Чикаго?

Он принимает изумленный вид, затем хохочет, но звонок таймера отсекает все возможности для объяснения. Два кандидата из девяти оказались весьма перспективными – намного лучше, чем я ожидала.

Встаю, потягиваюсь и сажусь обратно, ожидая прибытия кавалера номер десять. Каким бы невменяемым он ни оказался – это уже не важно. Потерплю десять минут и смогу спокойно вернуться в свою тихую, уютную квартирку, где съем пинту шоколадного мороженого «Годива» с трюфелями.