Плененные сердца - Валери Кинг Страница 35

– Вот как ты заговорил? – возмутилась Психея. – А когда я застала тебя в облике смертного флиртующим с девицей в Глостершире? Это, по-твоему, не развлечение? Или, может быть, тебя посетило серьезное чувство?

Эвелина сознавала, что Шелфорд расточает ей совершенно невероятные комплименты. Но ее отвлекло, а потом и вовсе полностью поглотило зрелище, наблюдаемое ею через плечо викария: это была Психея, беседовавшая с самым красивым мужчиной, какого Эвелина только могла себе представить. Он был просто великолепен, не говоря уже о паре белоснежных крыльев, издававших легкий шорох каждый раз, когда по аллее пробегал ветерок. Его золотые волосы вились ореолом вокруг головы, нос у него был прямой, необыкновенно красивой формы, а твердая линия подбородка прерывалась восхитительной ямочкой. «Поцелуй ангелов», – подумала с улыбкой Эвелина. У незнакомца были чувственные губы, а взгляд его огромных проницательных глаз безотрывно следовал за Психеей.

«Должно быть, это и есть Эрот», – подумала Эвелина. Ни у кого, другого, креме Брэндрейта, она не видела такого лица, такой фигуры, таких ног, что непременно бы отметила тетка. Когда мода предписывает джентльменам короткие атласные панталоны и шелковые чулки, им совершенно необходимо иметь стройные ноги. Но было трудно вообразить себе ноги стройнее, чем у возлюбленного Психеи. Стянутые золочеными ремнями от лодыжек до колен, они являли собой верх совершенства. Короткий хитон, перетянутый в талии, подчеркивал мускулистые бедра. Эрот выглядел зрелым мужчиной, хотя в современной поэзии его и изображают частенько пухлым младенцем с игрушечным луком и крыльями, как у бабочки. Теперь Эвелина могла понять, почему Психея была так безумно влюблена в своего мужа. Но что делает здесь бог любви? Психея говорила ей, что он не желал иметь никакого отношения к ее проделкам в Бедфордшире.

Впрочем, с какой бы целью Эрот ни снизошел до Флитвик-Лодж, Эвелине было очень жаль, что бог любви немедленно вступил в спор с женой, вместо того чтобы заключить ее в объятия, чего бы она, конечно, больше всего желала.

– Ты это видишь? – шепнула ей леди Эль. – Что у них там могло случиться?

Обе дамы слегка наклонились, чтобы лучше видеть, через плечо мистера Шелфорда.

– Понятия не имею, но, судя по тому, что мне известно, это у них давние осложнения, – сказала Эвелина тихо, забыв на мгновение, что Шелфорд говорит с ней. Последнее, что она слышала от него, была просьба дать ему на счастье ее платок. Но она просто не могла оторваться от зрелища спорящих между собой супругов, чтобы дать ему вразумительный ответ. – Мне кажется, он очень сердит, – добавила она, – хотела бы я слышать, о чем они говорят.

– Кто? – недоуменно спросил Шелфорд. – Кто сердит?

На этот раз ему удалось привлечь внимание обеих дам.

– Никто! – поспешно отвечала Эвелина. Ее так увлекла развернувшаяся перед ней сцена, что она чуть было не обнаружила себя перед Шелфордом. – Мне просто показалось, что я только что видела Брэндрейта в конце аллеи. Он, по-видимому, чем-то раздражен.

Шелфорд и Аннабелла обернулись. Обменявшись взглядом с Эвелиной, леди Эль поддержала ее выдумку:

– Мне тоже показалось, что это был он. Вы ведь говорили, что встретили его, подъезжая к дому, мистер Шелфорд?

Викарий озадаченно сдвинул брови:

– Да, но я не помню, чтобы я упоминал об этом.

Леди Эль кивнула.

– Меня это не удивляет, – несколько загадочно заметила она. – Вы же знаете, что я вообще плохо слышу. Мой племянник говорил мне раньше, что собирается поразмяться со своими гнедыми перед состязанием. Почему, однако, не подают наш экипаж? Да где же этот Сидлоу? Гонки вот-вот начнутся, а мне хотелось приехать заблаговременно. Мы рассчитываем увидеть вас первым у финиша, мистер Шелфорд. Я поставила на вас гинею. Ведь вы же намерены обойти Брэндрейта, как я понимаю?

Эвелина была знакома с Генри Шелфордом уже несколько лет и знала его характер не хуже леди Эль. Тетушка, несомненно, хотела поддразнить викария этим вопросом, поскольку, несмотря на все его усилия укротить свою натуру в соответствии со своим положением духовного лица, он был одержим стремлением побеждать.

Слегка поклонившись леди Эль, викарий учтиво ответил:

– Надеюсь, что не разочарую вас, мэм, но сожалею, что вы на меня поставили. – Он бросил презрительный взгляд на свою двуколку и лошадей.

– О, я уверена, что вы с честью выйдете из положения.

Леди Эль ободряюще похлопала его по плечу. Поблагодарив ее за поддержку, Шелфорд обратился к Эвелине:

– Но вы так и не ответили мне, дадите ли вы мне на счастье ваш платок.

– О да, конечно. – Ни минуты не колеблясь, Эвелина достала из ридикюля вышитый платок и вручила его викарию. При этом он позволил себе коснуться пальцами ее руки, и Эвелина впервые за все время их разговора сообразила, что Шелфорд ухаживает за ней. Теперь, когда ничто не отвлекало ее внимания, она не могла не заметить особенное выражение в его глазах.

– Я хотел бы воспользоваться моментом, – продолжал он, – чтобы пригласить вас на первый танец сегодня вечером. Я полагаю, что, как только вы появитесь среди гостей, вас тут же атакуют толпы желающих иметь эту честь. Что скажете, Эвелина? Я могу рассчитывать на первые два танца?

Эвелина растерянно кивнула. Она не привыкла к такому вниманию и чувствовала себя несколько скованно. Она надеялась, что первым ее пригласит Брэндрейт. Но как отказать викарию?! То, что Шелфорд, такой серьезный по натуре человек, так настойчиво добивался права танцевать с ней, ее не на шутку встревожило. Это что же, теперь все как один будут оказывать ей такие почести и кружиться вокруг нее, выражаясь замысловато и туманно? Или, чего доброго, Аннабелла говорила серьезно и у викария более серьезные намерения?

Уж не собирается ли он и впрямь сделать ей предложение? Такая возможность слегка ошеломила ее. Когда викарий, раскланявшись с дамами, надел шляпу и уселся в свою двуколку, Эвелина хотела было поделиться своими сомнениями с леди Эль, но ее остановило выражение лица Аннабеллы. Юная красавица смотрела вслед викарию с выражением немого обожания на лице. Она прямо-таки светилась от любви. Эта внезапная перемена в ее чувствах была тем более заметна, поскольку в это время появился Брэндрейт, направлявшийся в конюшню, а взгляд Аннабеллы по-прежнему не отрывался от удаляющейся двуколки Шелфорда.

Эвелина не успела сообщить обо всем этом леди Эль, потому что в эту минуту она услышала голос Психеи:

– Прошу тебя, Эрот, уходи! Ты принес уже достаточно вреда!

Злосчастная чета, очевидно, находилась в самом разгаре очередной ссоры.

– Я тебе совершенно не нужна, – продолжала Психея. – Не понимаю, почему ты не оставишь меня в покое и не перестанешь мешать мне развлекаться, как мне хочется!

– Напротив, ты можешь развлекаться, как тебе угодно, – возразил Эрот насмешливо, – с полного моего согласия и благословения. Но отчего же и мне не повеселиться. Игры с твоими смертными друзьями презабавны.