Леди и горец - Джулиана Гарнетт Страница 35

Яркие солнечные лучи играли на поверхности озера Лох — огромного сверкающего аквамарина, лежавшего между двумя высокими горами Бен-Лорз и Милл-Грег. Они гордо вздымали свои покрытые снегом вершины к небу и, казалось, задевали ими за облака. Воздух вокруг был чист и свеж; веявший над озером легкий прохладный бриз таил в себе обещание тепла недалекого уже лета. Подняв голову и распахнув плед, Джудит с удовольствием подставила лицо солнцу и свежему ветру. На ней были лейне и брейд, которые щедрая Кайла выдала ей взамен ее промокшей насквозь одежды и отказалась взять их обратно Джудит не могла не радоваться такому проявлению щедрости. Особенно она была благодарна Кайле за теплые шерстяные чулки и удобные кожаные башмаки, доходившие ей до щиколотки. Гленлион на этот раз не надел обтягивавших штанов «тревсов» и был в одной только короткой тунике и небрежно наброшенном на плечи пледе, являя собой идеальный образ гордого горного лэрда. Когда он поворачивался к ней и одаривал ее взглядом, ее сердце сладко замирало. Она восхищалась его длинными черными волосами, в которых вспыхивали золотистые искорки солнечных лучей, серыми глазами, отражавшими голубоватую поверхность озера, красиво очерченными губами, капризно изгибавшимися порой в ироничной улыбке. Проснувшись поутру, она обнаружила, что он сжимает в ладони прядку ее волос. И не могла сдержать удивления, когда поняла, что лежит у него в объятиях. Между их телами нельзя было просунуть и соломинку — так тесно они прижались друг к другу во сне. А еще Джудит выяснила, как сильно Роб ее хотел — не заметить его эрекцию было просто невозможно. Даже во сне его тело реагировало на нее. Джудит хорошо помнила последний тост Макнэша, и мысль о том, что она волею судеб может стать матерью детей Гленлиона, теперь не шла у нее из головы. Она так и не решилась спросить у Роба, зачем он везет ее в свое поместье. Из замка Лохви он увез ее, чтобы спасти от неминуемой смерти, но о дальнейших его намерениях Джудит не имела ни малейшего представления. Ни о сожительстве, ни тем более о браке он с ней ни разу не заговаривал, и Джудит оставалось лишь теряться в догадках. Неопределенность угнетала ее, хотя общество Роба ей было приятно. За время путешествия она обнаружила в нем немало положительных качеств, которых прежде не замечала. К тому же он разбудил в ней надежды, связанные с новым замужеством и созданием семьи, не покидавшие ее долгих семь лет вдовства, на которых она уже было поставила крест. Впрочем, в этом она не призналась бы даже на исповеди. Они ехали по берегу озера, то поднимаясь на поросший лесом холм, то спускаясь в заболоченную низину. Он сказал ей, что эту ночь они проведут в Гленлионе, до которого по его подсчетам оставалось не менее шести лиг, то есть еще день пути. По мере того как они удалялись от Лохви и приближались к землям, дарованным Робу королем Робертом Брюсом, опасность погони становилась почти нереальной. Тем не менее темпа скачки они не снижали, даже ели и пили в седле. Макнэши щедро снабдили их овсяными лепешками и соленой рыбой. Наступил май; дни стали длиннее, и даже на закате всадники хорошо различали дорогу. Когда они подъехали к каменному мосту через реку Лион, сооруженному еще во времена римского владычества, за которым начинались владения Роба, его жеребец радостно заржал в предчувствии скорой кормежки и долгожданного отдыха в родной конюшне и резко увеличил скорость.

— Видишь, как радуется конь? — рассмеялся Роб, жестом предлагая Джудит пришпорить свою лошадку. — Знает, что дом близко.

Когда они спустились с холма в поросшую ярко-зеленой травой долину, солнце стояло еще довольно высоко, и Джудит смогла без помех рассмотреть принадлежавшее лэрду Гленлиону поместье. Все было не так уж плохо, как она себе представляла, судя по пренебрежительным замечаниям Роба и Дугалда Макнэша относительно состояния его владений. Стены будущего замка уже достигали человеческого роста, а четырехугольная главная башня, или «пил», как ее называли в Шотландии, возвышалась над землей на уровне третьего этажа. Кругом лежали груды камня, а строительные леса и различные приспособления для поднятия материалов окружали постройки наподобие частокола. Хотя каменщиков и плотников Джудит не заметила, она не могла не признать, что поместье имеет вид самой настоящей строительной площадки, где работа идет полным ходом.

— А вот и Гленлион, — сказал Роб, обводя широким жестом недостроенные стены и башню, а также сложенные из бревен и кирпича-сырца хозяйственные постройки под соломенными крышами. — Предупреждаю сразу: ни экономки, ни женской прислуги у меня нет, так что в моих покоях не очень-то уютно.

Она пожала плечами:

— Мне ничего не нужно, кроме пылающего очага и чистой постели.

— Вообще-то, когда я в последний раз здесь ночевал, все это у меня, кажется, было.

Стук копыт эхом отдавался в недостроенных стенах, и когда они приблизились, из ворот четырехугольной башни, помахивая обнаженным мечом, вышел человек. Приложив к глазам ладонь, он присмотрелся к всадникам и расплылся в широкой улыбке.

— Гленлион вернулся! Живой! — радостно вскричал он.

— А ты что, Саймон, в этом сомневался?

— Сомневался, и ты отлично знаешь причину, — последовал ответ.

Продолговатые газельи глаза Саймона остановились на Джудит. Она, в свою очередь, тоже внимательно на него посмотрела. Саймон был симпатичным парнем с соломенного цвета волосами и честным, открытым взглядом.

— Ну-ка, Гленлион, скажи мне скорей, как зовут эту костлявую леди? — с ухмылкой осведомился он.

— Это леди Линдсей из замка Каддел. — Гленлион соскочил с коня, подошел к сидевшей на лошади Джудит и, обхватив ее за талию, словно пушинку, снял с седла. — А это, миледи, Саймон Маккаллум — известный грабитель и мой родственник.

Джудит заметила в глазах Маккаллума вопрос. Он, видимо, хотел знать, какое положение она будет занимать в Гленлионе. Джудит и сама задавалась подобным вопросом, но ответа на него тоже не знала.

Когда Роб поставил Джудит на землю, она едва не упала — до того у нее устали и затекли ноги. Гленлион поддержал ее, обняв за талию.

— Позволь же нам войти, Саймон, — сказал он. — Разве не видишь, что леди того и гляди в обморок грохнется.

— Ни в какой обморок я не грохнусь, — запротестовала было Джудит, но Роб не стал ее слушать и, вложив два пальца в рот, пронзительно свистнул. Прибежал взлохмаченный конюх и схватил лошадей под уздцы. Роб же, крепко держа ее за талию, повел к входу в башню. Джудит заметила выстроенную у крепостной стены новенькую конюшню. Она была сложена из бревен, покрыта соломенной крышей и источала запах свежего дерева и опилок.

— А я думала, у горцев крыши кроют дерном, — протянула Джудит.

— Ну нет! — Роб расхохотался. Она почувствовала у себя на щеке его дыхание и вздрогнула. — Такую крышу могут объесть овцы. Они здесь приспособились лазать по скалам, так что забраться на крышу им не составит никакого труда. Скажи, ты можешь идти?

— Конечно. — Она сделала паузу. — Но все равно большое тебе спасибо за заботу.