Будет больно. Мой эротический дневник - Оксана НеРобкая Страница 35

Дверь захлопывается, мы остаемся вдвоем. Я резко пьянею. Выпитый мартини внезапно ударил с такой силой, что пол слегка покачнулся. Подхожу к парню.

– Привет!

Стягиваю с его головы мешок. Он испуганно смотрит по сторонам. Потом взгляд останавливается на мне.

– Я поздоровалась!

– П… привет…

– Как тебя зовут?

– Ан… нтон

– Нет, я буду звать тебя Ваня.

Он очень симпатичный. Прядь волос прилипла к его влажному лбу. Он мне нравится. В его глазах – испуг и недоумение. Расстегиваю пуговицы на Ваниной рубашке, распахиваю. Изучающе осматриваю. Спортзал посещает, молодец.

– Я тебя сейчас буду наказывать.

– За что? – он перестает заикаться.

– Я могла бы сказать: за то, что толкнул меня в клубе и не извинился. Да-да, это именно я была. А ты даже не запомнил моего лица? Но вообще, конечно, причина другая. Просто мне нравится делать больно тем, кто мне нравится.

Молчит. Какой милый.

Его соски так трогательно торчат. Ужасно хочется устроить беспредел. Чертов алкоголь. Такое ощущение, что мой разум ушел в отпуск. Я беру с полки две стерильные иголки. Касаюсь пальцами его груди. Прокалываю сначала правый, а потом и левый сосок. Ваня закусил губу и с ужасом смотрит на меня. По всей видимости, он еще в шоке.

Беру длинную плеть, замахиваюсь. Бью. Первый удар приходится на живот. Второй чертит тонкую бордовую полосу на шее и плече. Плеть задевает иглы, и моя жертва дергается. При этом он громко стонет. Очень сексуальный в этот момент.

– Ну же, потерпи, дружочек! Я тебе сочувствую!

Бросаю в сторону плетку, подхожу к полке. Замечаю электрошокер. Надо срочно попробовать. Включаю приборчик, подношу к беззащитному телу. Медленно веду от шеи вниз. Пленник подпрыгивает от нестерпимой боли. Но ему удается не закричать. Выключаю… Ваня судорожно глотает воздух. On. Off. On. Off.

– Сссука, останови-и-и!

Щелкаю выключателем и с удивлением смотрю на Ваню.

– Ты что сказал?

Он пытается отдышаться. Глядит мне в глаза.

– Что это было? Ты обозвал меня плохим словом? Ты знаешь, что за это будет?

Без понятия, сколько прошло времени. Может два часа. Может быть, три. Оставляю мальчика в подвешенном положении и поднимаюсь в гостиную. С удивлением обнаруживаю, как солнце бьет в окна. Часы показывают 8 утра. Ничего себе… Я провела в подвале восемь часов? Хочется пить, есть и спать. В доме пусто. Наверное, никто еще не проснулся. Откуда ни возьмись, появляется Лера.

– Вам приготовить завтрак?

– Да, пожалуйста. Сделай мне бутерброд и налей чай.

– Одну минутку.

Иду в ванную, умываюсь. Надо принять душ и поспать немножко. Мысли в голове путаются…

– Кисуль, как там твой невольник поживает? – Игорь подмигивает, отхлебывая кофе.

– Не знаю, я еще не спускалась. Пойду проверю. А кстати, где Миша?

– Мишка блюет в туалете.

– Почему? Он отравился?

– Да нет, он после каждого приема пищи рвоту вызывает. Боится снова потолстеть.

– Шутишь?

– Честное слово, какие шутки. Да мы к этому привыкли уже давно. Насколько помню, эта болезнь «булимия» называется, что ли.

Лично мне после вкусного обеда блевать совершенно не хотелось. Голова заработала четко. На мгновение мне стало страшно. Но дело уже сделано, поэтому смысла бояться нет. Коней на переправе не меняют. Раз уж так сложилось, буду получать удовольствие.

Захожу в подвал. Загорается свет. Ваня вскидывает голову и с мольбой смотрит на меня. Или, может быть, я вижу то, что хочу?

Рубашку я ему сняла еще ночью. Его тело мокрое от пота.

– Ну как ты тут, лапочка?

– Мне плохо, – его едва слышно.

– Бывает… Жизнь вообще сложная штука… Ты устал?

– Я устал…

– Хорошо, я тебя сейчас отстегну. И ты сделаешь мне кое-что приятное.

Поворачиваю рычаг влево. Веревка ослабевает. И пленник как подкошенный падает на пол.

– Будешь целовать мои ноги сейчас!

Приподнимаю его подбородок острым носком черной туфли и дергаю вверх. Ваня застывает в нерешительности.

– Ay, малыш, тебе повторить?

Прикасаюсь к его груди правой ногой и медленно веду ее по животу. Пленник прижал связанные руки к груди и зажмурился. Наверное, ждет новой боли. Не буду разочаровывать. Он вздрагивает, когда носок доходит до молнии на штанах. Носок останавливается. Потом скользит чуть ниже. И шпилька упирается парню между ног. Он не шевелится. Давление каблука усиливается. В какой-то момент он уже не может сдержать стон.

– Работаем, да?

Ваня сгибается и прикасается к туфельке губами. Его дыхание горячее.

Он получает острым носком по губам:

– Поактивнее! – Видимо я поранила ему губу. Из нее потекла кровь.

– Испачкал мне туфли, как не стыдно! Вытри! – ставлю ему ногу на голову. И пригибаю к полу. Он начинает медленно целовать ноги. Прерывисто дышит и морщится от боли. Рана на губе кровоточит и пачкает только что вылизанное языком место.

Чувствую, как нарастает возбуждение. Такой уставший, измученный, напуганный. Я дрожу. Свет галогеновой лампы делает его кожу смуглой. Мне снова хочется причинить ему боль. Но ему нужно отдохнуть, иначе он просто потеряет сознание.

В углу давно уже заметила небольшую клетку. В ней можно только сидеть. И то согнувшись. Велю залезть туда. Не двигается с места. Показываю взглядом на электрошокер. Ваня садится в клетку. Пригибаю его голову к коленям. Закрываю клетку на замок.

Зажигаю свечи, стоящие вдоль стены. Их много… Восемь или десять… Минут пять смотрю, как ровно горит пламя. Беру две свечи и капаю горячим жидким воском на спину пленника. Он дергается, пытается выпрямиться. Но прутья решетки только сильнее впиваются в тело.

Сажусь в кресло и молча смотрю на несчастную жертву. Мои мысли прерывает тихий шепот.

– Пожалуйста, отпусти… Мне послышалось?

– Я не могу больше…

– Тебе хочется поговорить? – поджимаю ноги под себя, удобнее усаживаясь.

Он повышает голос, в нем скользят истеричные нотки:

–Умоляю, отпусти, я больше не выдержу!

– Ты просто не знаешь своих границ. Выносливость нужно развивать. Успокойся.

Всхлипывает. Дышит часто и громко. Я поднимаюсь и ухожу, хлопая дверью.

– Игорь, я хочу, чтоб ты его изнасиловал.