Откровения Екатерины Медичи - К. У. Гортнер Страница 35

— Конечно, — не колеблясь ответила она. — Все королевы прекрасны.

Ответ был уклончив, тем не менее он доставил мне радость.

В следующем году я произвела на свет четвертого ребенка и второго сына — Карла. Родившийся позже срока, он был совсем крохотный и необычайно тихий. Даже во младенчестве он сильно походил на отца; и мой муж, до тех пор сторонившийся детских, сразу же привязался к нему, будучи очарован восторженным воркованием, которым маленький Карл встречал каждый его приход. Нежные чувства Генриха к ребенку имели еще одно следствие: Диана тотчас же захватила в свои руки заботу о Карле, утверждая, что такому крохе необходимы две няньки вместо одной, а также к нему следует приставить побольше слуг. Меня снова не удосужились принять в расчет, хотя именно я дала жизнь Карлу… И снова я задыхалась от ненависти к Диане.

Впрочем, нам обеим очень скоро предстояло узнать, какая ее ждет расплата.

В тот вечер, пораньше уйдя с ужина, я сидела за туалетным столиком, а Лукреция расчесывала мои волосы.

— Ваше величество, пришла госпожа де Валентинуа. — В комнату заглянула Анна-Мария, и тут же Диана, не дожидаясь разрешения, оттолкнула ее и вошла.

— Оставьте нас, — велела я фрейлинам и повернулась к ней. — Мадам, я уже собиралась спать.

— Я должна была увидеть ваше величество. — Губы ее задрожали. — Это ужасно. Ужасно!

— Что такое? — Я тотчас же встала. — Что случилось с моими детьми?

— С ними все благополучно. — Диана покачала головой. — Я только что заходила в их покои — они спят, как ангелочки. Речь не о них, а о шлюхе, которая к ним приставлена.

Я опешила. Такого поворота событий я не ожидала.

— Кого вы имеете в виду — мадам д'Юмери или леди Флеминг?

— Разумеется, леди Флеминг. Я обнаружила, что у нее любовная связь с коннетаблем.

Я не сумела сдержаться и расхохоталась:

— Флеминг, спору нет, невоздержанная особа, но даже она не улеглась бы в постель с мужчиной, который годится ей в деды.

Этот ядовитый намек на возраст самой Дианы остался незамеченным; я не стала добавлять, что Дженет Флеминг мне по нраву, а дети в ней души не чают, поскольку ей не зазорно, подобрав юбки, играть с ними в прятки или же ползать на коленях, чтобы разыскать потерявшуюся игрушку.

— Это правда! — прошипела Диана. — Дженет Флеминг спит с коннетаблем. Мои друзья, достойные доверия, видели, как она тайком пробиралась в его покои, а потом выходила. Подумайте, ваше величество, какой скандал разразится, когда ее распутство станет достоянием гласности!

Как ни досадно мне было это признавать, но она ничуть не преувеличивала. При дворе существовали свои понятия о нескромности в постельных делах. Всякий, кто затаил зло на Гизов (а таких было великое множество), мог воспользоваться этим случаем, чтобы бросить тень на Марию, которой предстояло когда-нибудь стать женой моего сына. Я не сомневалась, что Диана, понося Дженет Флеминг, знает, о чем говорит; в конце концов, у нее были собственные шпионы, и я по опыту знала, как любит она подсматривать за происходящим в чужих спальнях. Однако я не была уверена, что в этом деле замешан именно Монморанси.

Я не стала высказывать эти мысли вслух, позволив себе наслаждаться зрелищем того, как Диана возмущается безнравственностью другой женщины.

— Этому нужно положить конец! Что до Монморанси, он должен быть удален от двора.

— Мадам, он всего лишь поступает так, как свойственно большинству мужчин. — Я критически оглядела свои ногти. — Не хотите же вы, чтобы я сделала ему выговор за нескромность в личных делах?

— Нет, конечно же нет! — отмахнулась Диана. — Монсеньор поддержал бы нас в этом деле. Только ему и его брату Меченому требуется согласие его величества, чтобы отправить Монморанси в ссылку, и…

— И? — Я подняла глаза.

— Его величество надо бы вначале убедить в серьезности этого проступка.

— И вы хотите, чтобы я сообщила ему об этом? Если так, должна напомнить, что я могла бы это сделать, только если бы видела нескромное поведение коннетабля собственными глазами. А это, вне всяких сомнений, невозможно.

— Не так уж невозможно, как вы думаете! — Диана подалась ко мне, хищно оскалив зубы. — Нынче ночью они встретятся в спальне Монморанси. Я знаю, как поймать их с поличным.

Мне почудилось, что она плеснула мне в лицо кислотой. Я готова была приказать ей убираться восвояси, однако не приказала, потому что, если леди Флеминг и впрямь замешана в прелюбодействе, мне необходимо это знать. Ничто не должно запятнать репутацию моей будущей невестки. К тому же, если Монморанси вовсе не беспутный любовник Флеминг, мне представится превосходная возможность доказать, что Диана неправа. В кои-то веки она окажется у меня в долгу, а уж я позабочусь, чтобы она выплатила этот долг сполна.

— Что ж, хорошо, — сказала я. — Подождете, покуда я переоденусь?

Мы пробирались по коридорам, словно непутевые ученицы, сбежавшие с занятий. Если кто-нибудь заметит, как мы вдвоем крадемся по дворцу, наутро об этом будет сплетничать весь двор. Поймав себя на этой мысли, я усмехнулась. Диана питала нелюбовь ко всякого рода огласке и неустанно твердила, что она лишь бескорыстная советница короля и преданная помощница его супруги — хотя весь двор за ее спиной беззастенчиво клеймил ее королевской шлюхой.

Диана отперла дверь в нежилую комнату, где пахло пылью и дымом. Плавно ступая, она направилась к алькову и там опустилась на колени. Лицо ее в лунном свете было совершенно белым. Она отвернула край ковра, открыв отверстие в полу. В комнате внизу мерцал зыбкий свет. Донесся приглушенный смех, Диана взмахом руки подозвала меня. Я услышала мужской голос и, движимая любопытством, опустилась на четвереньки и приникла глазом к отверстию.

В поле моего зрения появилась женщина — леди Флеминг, как я подумала. Моя догадка подтвердилась, когда она поставила свечу у кровати, тряхнула пышной гривой по-шотландски рыжих волос и с нарочитой, соблазнительной неспешностью принялась расстегивать корсет. А потом его сдернула рука мужчины, которого я еще не могла увидеть. От грубого нетерпения, сквозившего в этом жесте, я и сама ощутила томительный жар между бедер и завороженно глядела, как явились из-под корсажа ее полные груди.

Жар усилился, когда я увидела, как Дженет Флеминг сунула палец в рот, облизала его и принялась теребить свои соски. Вот она, похоть. То, чего я никогда не испытаю на ложе с Генрихом, чего я не испытывала ни разу в жизни. В этот миг мне страстно захотелось оказаться на месте Дженет Флеминг и так же, как она, позабыть обо всем, кроме собственного наслаждения.

— Иди сюда, — услышала я голос мужчины, охрипший от вожделения.

— Вы их видите? — прошипела мне на ухо Диана.

Я покачала головой. Дженет уже переместилась и исчезла из вида. Послышался шум падающей на пол одежды, и любовники застонали, прижавшись друг к другу обнаженными телами. Затем Дженет упала на постель, раздвинув согнутые в коленях ноги. Мужчина встал над ней, и я видела, как напряглись его мускулистые ягодицы. Этот здоровяк, подумалось мне, никак не мог быть Монморанси, которому уже перевалило за пятьдесят; и когда мужчина ухватил Дженет за лодыжки и рывком подтянул к себе, я внезапно узнала его.