Стрела любви - Моника Маккарти Страница 35

Рождество пришло и ушло. Однако Йен надеялся, что сможет на несколько дней покинуть остров Скай, где тренировался с другими воинами, набранными в тайную гвардию Брюса, и навестить Маргарет в январе.

После того как он покинул ее много недель назад, его поддерживал только гнев. Два дня он пытался объяснить ей, что он воин и обязан выполнять приказы своего командира, но жена отказывалась слушать его объяснения. Когда стало ясно, что он не задержится и не изменит свои планы — или хотя бы не сообщит о них, — она превратилась в ледышку и даже перестала смотреть в его сторону.

Йен ожидал слез и просьб, но ему следовало лучше знать Маргарет Макдауэлл. Пусть она была не такой образованной и утонченной, как благородные дамы, которых он знал, но унаследовала стальную волю и характер своих предков и многих поколений гордых кельтских вождей.

Злость и досада из‑за размолвки с женой вскоре превратились в гнев. Однако после долгих недель тренировок, включая две недели сущего ада, который весьма уместно окрестили «погибелью», гнев сменился чувством вины. Йен все время вспоминал боль в ее глазах. Ведь он, по сути, предал ее. И еще он никак не мог избавиться от чувства, что каждый новый день в разлуке все больше отдаляет их друг от друга.

Иногда он представлял, что в его отсутствие она завела любовника, и эта мысль сводила его с ума. Фин, его братья, даже пресловутый Тристан Маккан, которого Йен никогда не видел, — все подходили на эту роль. Она ведь позволила Маккану целовать ее, разве нет? Дело дошло до того, что он боялся засыпать, поскольку во сне видел, как его жена отдается другому мужчине.

Он ничего не знал о ней после своего отъезда. Но она или отказывалась пользоваться услугами клерка его отца, или решила полностью игнорировать его. Только периодические упоминания о ней в письмах отца и матери давали ему хоть какую‑то информацию. Например: «Маргарет опять в понедельник ездила в Обан и взяла ялик твоего отца без разрешения». Мать с самого начала не одобряла поведения Маргарет и не изменила своего отношения к ней. Ситуация, похоже, только ухудшилась. «Матильда следует за ней по пятам по всему острову». Его шестнадцатилетняя сестра была настоящим бесенком. Неудивительно, что она подружилась с женой брата. И неудивительно, что матери не нравилась эта дружба.

Отсутствие связи с женой вкупе с частыми упоминаниями о поездках в Обан, чтобы помочь монашкам в монастыре, усиливали его страхи и сомнения. Только Йен ими ни с кем не делился.

Другие гвардейцы, особенно Эрик Максорли (по характеру он был такой же, как Маргарет) и напарник Йена Юэн Ламонт, проявляли вполне закономерное любопытство — всем хотелось узнать больше о Маргарет, но им стал известен только один факт: она — Макдауэлл. И, вероятно, они сделали свои выводы. Говорить о жене Йен наотрез отказывался. И вовсе не из‑за того, что боялся дать им повод для недоверия. Ему просто не хотелось делиться с друзьями тем, в чем он еще и сам не разобрался.

В канун Нового года он всерьез задумался о поездке домой. Все изменилось, когда Кристина Маклауд была схвачена англичанами и Тор Маклауд, командир гвардии, организовал нападение на английский гарнизон в замке Дамфрис, чтобы ее отбить.

Йен впервые получил возможность доказать, что по праву занимал место среди элитных воинов, и его план имел успех.

Нападение на Дамфрис положило начало целой цепи событий, которых никто не мог предвидеть. Через месяц после освобождения Кристины Маклауд и взятия замка Джон Комин Красный, лорд Баденоха, погиб от руки Брюса, и тот предъявил свои права на трон.

Несколько недель он собирал поддержку, а его гвардия устраивала засады на сторонников Комина, и в начале, марта — марта! — началась подготовка к коронации Брюса в Скуне. Эдуард Английский приказал арестовать Брюса за убийство Комина, и все люди Брюса точно знали, что коронация будет актом мятежа, который снова приведет армию Эдуарда к шотландским границам.

Война приближалась. Йен понимал, что если не поедет домой сейчас, то следующая возможность представится только через много месяцев, но Брюс отказывался дать отпуск. Он не мог отпустить Йена перед самой коронацией. К тому же это путешествие могло стать очень опасным.

В беседах с друзьями Йен прервал молчание относительно своей жены и рассказал о ней единственному человеку, который мог бы повлиять на Брюса. Этим человеком был Тор Маклауд, командир тайной гвардии, считавшийся величайшим из воинов Шотландии. Тор был такого же роста, как Йен, но более мускулистым, успел поучаствовать во многих сражениях.

Лицо Тора Маклауда всегда было абсолютно непроницаемым. Когда Йен стоял перед столом гордого островного вождя и излагал ему свое дело, он не мог даже предположить, о чем тот думает.