Тот самый Дикий ангел - Екатерина Юша Страница 35

– Ты уверен?

– Абсолютно. Милли, почему ты задаёшь все эти вопросы? Что случилось?

– Не важно. Я вчера говорила с твоим отцом и…

– Не стоило этого делать. Что ты ему сказала? – перебил меня Пабло.

– Я напомнила ему о том, что у него есть сын, которому нужна его поддержка.

– Но это не так. Мне она не нужна.

– Всем нужна, даже тебе.

Нас прервал Бернардо.

– Милагрос, не могла бы ты выйти, мне нужно поговорить с сеньором наедине, – сказал мне он.

– Но ты можешь говорить при мне, у нас ведь нет секретов друг от друга, правда? – я вопросительно посмотрела на Пабло.

– Конечно, нет. Но, пожалуйста, выйди. Это касается моего лечения, и я не хочу, чтобы ты слышала то, как всё безнадёжно, – в очередной раз выкрутился Пабло.

– Спасибо. На кухне что-то произошло… Сакорро вся в слезах… Ты не могла бы выяснить, в чём дело, – попросил Берни, выталкивая меня за дверь.

– Кажется, я знаю, в чём… – еле слышно ответила я.

На кухне была паника. Сакорро плакала и говорила, что её обокрали. Кто-то забрал все её сбережения! Пока Лина, Рамон, и Рокки успокаивали Сакорро, я отвела в сторонку Марту.

– Лучше скажи ей правду! Или я тебя прибью! – пригрозила я ей.

– Да отстань ты от меня!!!

– Милли, что происходит? Что ты ей говоришь? – спросила Сакорро, услышавшая часть нашего разговора.

– Она говорит, что, если я скажу правду – она разобьёт мне рожу! – выпалила Марта. – Потому что вчера я видела, как она украла твои деньги!

– Что?! – открыв рот от изумления, переспросила я. – Что ты сказала, змея?!

– Не могу поверить, Милли, как ты могла сделать такое? Что я тебе сделала? – ещё сильнее заплакала Сакорро.

– Милли, если тебе нужны были деньги – ты должна была сказать об этом – осуждающе сказал Рамон, качая головой.

– Вы сошли с ума! О чём вы говорите, я ничего не крала! Вы себя слышите! Это сделала твоя дочь, она отдала деньги Дамиану, – пыталась я объясниться.

– Что ты сочиняешь, идиотка? Ты воровка! Ты воруешь не первый раз, инцидент с медальоном сеньоры Анхелики так и остался тайной! Сеньора Анхелика тебя простила, но другие не простили. Мама, она украла твои деньги. Ты поверишь своей дочери или этой воровке?!

– Сакорро… – я растерянно смотрела на неё и поняла, что, какая бы ни была у неё дочь, шансы, что мне поверят, ничтожно малы.

– Не могу поверить, Милли, что ты со мной так обошлась!

– Постой, Сакорро, я клянусь тебе, что это не я! Разве ты не видишь, что она врёт, – почти падая на колени, говорила я.

В этот момент на кухню зашла Донья.

– Я как раз искала тебя, – обратилась она ко мне, но, увидев, что я плачу, оборвала свою фразу. – Что тут случилось?

Я взахлёб рассказала ей о том, что меня обвинили в краже денег у Сакорро. Ещё я рассказала, как видела, что это её дочь передавала их Дамиану, и что мне никто не верит, ведь однажды меня уже обвинили во лжи.

Я давилась слезами, пытаясь доказать Донье свою невиновность.

Та дослушала меня и попросила Лину привести Сакорро, а затем оставить нас втроём на кухне…

– Сакорро, я хочу сказать Вам то, что Вы должны знать. Я не стала делать это публично, чтобы избавить Вас от липших страданий. Когда Милли обвинили в краже моего медальона – я выяснила, что истинная воровка – Ваша дочь. Дамиан попросил украсть медальон для него. Когда это раскрылось – Марта подложила его в кровать Милли, чтобы обвинили её. Судя по всему, сейчас произошло то же самое. Поэтому я советую Вам извиниться перед этой девушкой и разобраться со своей дочерью с глазу на глаз.

Сакорро потеряла дар речи. Но было видно, что теперь-то она мне верит! Когда на кухню зашла Марта – мы оставили их наедине. Уходя, Анхелика сказала Марте:

– Я пришла сообщить твоей матери, что знаю, кто украл её сбережения. Это сделал тот же человек, который украл мой медальон.

Марта чуть не упала в обморок. Мы с Доньей вышли в гостиную, где я кинулась ей на шею и расцеловала.

– Спасибо Вам! Вы меня снова спасли!

– Не благодари. Я сделала то, что должна была сделать уже очень давно, – расплылась в улыбке Донья. – Рассказать правду.

– Так зачем Вы искали меня?

– Я уже не помню. Но, как только вспомню – я тебя позову, – сказала Анхелика и снова рассмеявшись, присела на диван.

Я никогда не подумала бы, что она такая хохотушка.

– Принеси мне чашечку чая и можешь идти по своим делам. Уж не знаю, куда ты опять отпрашивалась, но это твоё дело.

***

Мы с Линой срезали розы сеньоры Луисы и отправились в город. Торговля шла просто отлично. Люди с удовольствием покупали свежие живые цветы. Мне раньше никогда бы не пришло в голову, что растения так хорошо продаются, куда лучше открыток! Нужно будет взять это на заметку. Вдруг возле нас остановилась машина Иво.

– Я покупаю все розы, которые у тебя есть. Мне нужен красивый букет.

– Отлично, Лина, дай мне все розы. Ты заплатишь наличными?

– Сдачи не надо, – протянул деньги Иво и быстро уехал.

– Везёт же некоторым, – сказала Лина.

– Да уж… – мне было нечего добавить. – Везёт же!

Теперь, когда мы за раз продали все розы – можно было с чистой совестью возвращаться домой. Просто так гулять по улицам в такой холод не хотелось. Наверняка у Иво сегодня свидание дома или в дорогом ресторане…

Мы вернулись домой, и решили согреться горячим шоколадом.

Когда я готовила его – на кухню вошла Сакорро и стала просить прощения за то, что подозревала меня в краже.

– Всё нормально, Сакорро, не переживай.

Тут вернулась Лина. В руках у неё был огромный букет цветов.

– Это же те розы, которые мы продали сегодня. Где ты их взяла? – удивилась я.

– Милли, это те самые розы, которые купил Блондин. Они лежали на твоей кровати. Прочти записку и всё поймёшь.

– Эти розы мои! Мои! – закружилась я с букетом по кухне. Я была счастлива!

– Мои выставочные розы! Они срезали мои розы!!! Боже мой! Кошмар! Как вы могли?! – услышала я голос Луисы, которая прибежала на кухню в поисках виноватых. – Вы?! Их срезали вы?! – обратилась она к нам, увидев свои розы у меня в руках.

– Нет-нет, сеньора, их мне подарил мой жених, – произнесла я первое, что пришло мне в голову.

– Твой жених? Значит твой жених – вор!

– Что происходит, мама? – спросил Иво, войдя следом на кухню. – Я услышал, как ты кричишь.