Брачные игры - Джейн Фэйзер Страница 35

Раздался стук в дверь, вошел Дженкинс с чайным подносом.

– Я подумал, вы захотите выпить горячего чаю, мисс Чес, чтобы согреться. – Он окинул ее заботливым взглядом. – Вы хорошо себя чувствуете?

– О да, вполне, – пролепетала она. – Спасибо, Дженкинс, чай очень кстати.

– Я захватил немного имбирного печенья миссис Хадсон. – Он поставил поднос на столик рядом с ней. – Вам больше ничего не нужно?

Она покачала головой:

– Нет, спасибо. Просто я устала от холода. Все-таки утомительно все время стараться сохранить тепло. – .Она налила себе чаю. – Лорд Дункан дома?

– Он вернулся минут десять назад и предупредил, что не будет обедать дома.

– Вот как? – Честити выпрямилась, удивленно округлив глаза. – А он не говорил, какие у него планы на вечер?

– В какой-то степени, – уведомил Дженкинс. – Он просил приготовить его вечерний костюм и распорядился, чтобы Кобем подал экипаж в половине восьмого.

– И куда же он собрался? В клуб? – подумала вслух Честити.

– Не могу знать, мисс Чес.

– Но вы так не считаете, – проницательно посмотрела она на Дженкинса. .

– Мне показалось, что его милость более взволнован, чем при обычном посещении клуба. – Дженкинс поклонился и вышел.

Честити задумчиво отломила кусочек печенья. Неужели он собирается провести вечер с графиней? Звучит многообещающе. Она пила чай с печеньем и чувствовала, как проходит шок, вызванный дневными событиями. Если она что-нибудь вынесла из сегодняшнего опыта, так только свое нежелание иметь никаких дел ни с доктором Джекиллом, ни с мистером Хайдом.

Вспомнив о письмах в кармане пальто, Честити поставила чашку и поднялась с кресла. Обычно сестры вместе просматривали корреспонденцию «Леди Мейфэра». И если учесть, что на завтра у них намечена встреча в кондитерской, где они провели немало деловых совещаний, нет никакой необходимости вскрывать почту сейчас. Честити задумчиво похлопала письмом Дугласа по ладони. Интересно, что ему понадобилось от «Леди Мейфэра» на сей раз?

Честити не могла устоять от соблазна. К тому же Дугласа Фаррела в значительной степени можно назвать ее личным проектом, во всяком случае до недавних пор. Отложив остальные письма, Честити вернулась в кресло у камина, вскрыла конверт и вытащила листок бумаги, вверху которого красовался адрес на Уимпол-стрит в отличие от предыдущего послания, где указывался адрес миссис Бидл.

«Тому, кого это может касаться. Я имел удовольствие познакомиться с дамой, с которой вы предложили мне встретиться, и нашел ее вполне приемлемой. Однако в соответствии с условиями контракта вы обязаны представить мне на выбор три кандидатуры, поэтому, если в вашей картотеке имеются и другие заслуживающие внимания особы, я буду рад встретиться с ними. Вы можете связаться со мной по вышеуказанному адресу.

Искренне ваш, Дуглас Фаррел, доктор медицины».

Честити читала письмо с растущим негодованием. Больше всего ее возмутил высокомерный тон послания. Лаура Делла Лука, видите ли, сойдет, но он хотел бы посмотреть другой товар, прежде чем сделать окончательный выбор. У них, между прочим, не галантерейная лавка. Они имеют дело с живыми людьми!

Что же касается контракта, то, с ее точки зрения, они выполнили свои обязательства, подыскав ему идеальную невесту. Однако формально доктор прав. Они задолжали ему еще парочку знакомств.

Честити убрала письмо в конверт. Ладно, завтра они решат, что ему ответить.

Раздался деликатный стук в дверь, и на пороге появился Дженкинс, почти невидимый за огромным букетом оранжерейных роз.

– Только что доставили из цветочного магазина, мисс Чес, – известил он из-за цветочной стены.

– Боже! – вскочила Честити. – От кого это?

– Посыльный не сказал, но здесь есть записка. – Дворецкий положил букет на сервант. – Пойду принесу вазу... а лучше две.

– Да, Дженкинс, хрустальную и фарфоровую, – распорядилась Честити, вдыхая аромат, наполнивший комнату. – Розы будут прекрасно в них смотреться. И ножницы. Я хочу подрезать стебли.

– Сию минуту, мисс Чес. – Дженкинс – поспешил выполнить поручение, отряхивая лацканы пиджака.

Среди цветов белела карточка, прикрепленная к стеблям серебристой ленточкой. Честити сразу же узнала почерк, что неудивительно – она только что прочитала письмо, написанное той же рукой. Она перевернула карточку.

«Дорогая Честити, сможете ли вы когда-нибудь простить меня? Я вел себя совершенно недопустимым образом. Я знаю, мне нет оправдания, и даже не пытаюсь его искать. Пожалуйста, примите мои глубочайшие извинения. Дуглас».

Честити перечитала записку. Изящное послание, казавшееся абсолютно искренним. Никаких цветистых выражений, никакой напыщенности. Интересно, кто его писал: Джекилл или Хайд? В любом случае только самая мелочная особа откажется принять такое извинение. А Честити никогда не отличалась мелочностью.

И потом, ей стало любопытно. Как такой утонченный и обаятельный мужчина может превращаться в хама? Хотя, признаться, он не был грубым со своими пациентами – только с нежеланной гостьей. И следует также признать, что она спровоцировала его на грубость, вторгнувшись в очень личную для него область под нелепым и неубедительным предлогом.

В самом деле, разве не кощунственно говорить о рождественских празднествах и слугах с человеком, который только что провел два часа, оказывая помощь беднейшим из бедных? Самым обездоленным обитателям огромного и равнодушного города. Жаль, что ей не удалось придумать более удачное оправдание. Но она вспомнила, что доктор был груб и резок еще до того, как она открыла рот, и поняла причину его поведения: ненароком она проникла в его секрет. Или он скрывает что-то еще?

Но она никогда ничего не узнает, если не примет его извинений, не предаст забвению прошлое и не возобновит приглашение на Рождество. Кроме того, она по-прежнему должна выполнять обязанности свахи и в качестве таковой весьма заинтересована в союзе между Лаурой Делла Лука и доктором Фаррелом. Что ж, придется забыть о неприязни к доктору на те несколько дней, пока она будет играть роль любезной и предупредительной хозяйки.