Искательница приключений - Барбара Картленд Страница 34

«Надень это, и я буду знать, что ты меня не забыл».

Подписи не было, но Друзилле не нужна была подпись, чтобы понять, кто автор этих строк. Пока господин Хэнбери стоял в нерешительности, она открыла футляр и увидела, что внутри на бархатной подушечке лежит изумрудный перстень с печаткой.

Это был дорогой и изящный подарок, но Друзилла расценила его как вероломство со стороны герцогини. Даже в день свадьбы она не могла оставить своего любовника в покое, она не желала выпускать его из своих цепких рук, она хотела, чтобы он все время ощущал ее присутствие, как если бы она стояла перед ним, подставляя ему свои коралловые губки и глядя на него полными страсти голубыми глазами.

Друзилла молча разглядывала перстень. Затем она резко захлопнула футляр, поставила его на стол перед господином Хэнбери и стремительно вышла из комнаты, в то время как господин Хэнбери со смятением смотрел ей вслед.

Она поднялась к себе в комнату, и ей показалось, что, несмотря на то, что солнце продолжало ярко сиять, день померк.

«Неужели всегда меня будет преследовать мысль о женщинах, которых любил и, возможно, продолжает любить маркиз, — подумала она. — Неужели я буду постоянно мучиться от того, что женщины не хотят оставить его в покое, пытаются всячески заманить его в свои сети, бросают на него страстные взгляды и пытаются привлечь к себе его внимание, которое, по праву, должно принадлежать лишь его жене?»

Хотя, с другой стороны, почему это должно волновать? Что касается ее, их брак — всего лишь формальность. Она заслужила его благодарность, предотвратив неизбежную дуэль, она спасла герцогиню от скандала, который мог навсегда погубить репутацию, но что из того?

— Что в результате получила я? — спросила она себя.

Она знала ответ. Прикосновение мягкого шелка к ее коже, благоухание дорогих духов, исходящее от ее волос, огромная кровать с пышными перинами, необъятное количество туалетов, заполнивших гардеробную,— вот то, что дало ей замужество. Ее окружали роскошь и комфорт, ей больше не надо было беспокоиться о завтрашнем дне, кроме того, она будет занимать такое положение в обществе, которое ей мог обеспечить лишь брак с одним из богатейших и знатнейших женихов во всей стране.

«Пусть себе развлекается, — подумала она. Будет просто жадностью и неблагодарностью с моей стороны, если после всего, что он мне дал, я проявлю недовольство, если он проведет несколько часов в обществе герцогини, Бьянки де Сильва или любой другой голубоглазой блондинки, которая пленила его воображение».

Ей искренне хотелось быть великодушной, но, своему изумлению, она обнаружила, что вся напряжена, ее руки нервно сжаты, а глаза наполнены слезами. Почему, ну почему подарок, полученный маркизом, расстроил ее до такой степени? Это было смешно и нелепо, но она испытывала в этот момент жгучую ненависть к герцогине, ненависть, которая, казалось, сотрясала все ее тело.

Чувство это не прошло, когда спустя несколько часов она медленно спускалась вниз по лестнице в свадебном туалете. Глядя на свое отражение в многочисленных зеркалах с позолоченными рамами, она не могла не признать, что никогда еще не выглядела такой красивой.

— Почему я все время думаю об этом проклятом перстне? — спрашивала она себя.

Тем не менее, проходя мимо кабинета господина Хэнбери, она не могла удержаться и заглянула внутрь.

Подарки все до единого были уже отправлены в Карлтон-Хаус. Первым ее порывом было выяснить, что господин Хэнбери сделал с перстнем, но потом она решила, что он наверняка отдал его лично маркизу в соответствии с указаниями. Конечно, он не будет выставлен вместе с другими подарками, но Вальдо, тем не менее, получит его.

Спустившись в холл, Друзилла на секунду остановилась в нерешительности. Карета ждала ее у дверей, горничная поправляла шлейф ее свадебного платья, а лакеи смотрели на нее с выражением нескрываемого восхищения на лицах. Она снова взглянула в зеркало.

— Ты выглядишь прелестно, дитя мое, — сказала ей маркиза, прежде чем отправиться в церковь.

— Вы смотритесь потрясающе, мисс, — восклицала Роза, — у всех просто глаза на лоб вылезут!

Внезапно блистающее изображение в зеркале померкло, и Друзилла снова увидела перед собой бедно одетую девушку, робкую, испуганную, постоянно вынужденную искать себе место, не имеющую никого, к кому можно было бы обратиться за помощью, даже друга, которому она могла бы поверять свои горести.

Затем, гордо вздернув подбородок, она вышла из дома, спустилась по ступенькам и села в карету.

Церковь Святого Георгия на Гановер-сквер была переполнена. Никогда здесь не было более пышного собрания элегантных туалетов, сверкающих драгоценностей, орденов, белоснежных галстуков и атласных камзолов. Не только маркиз привлек сюда такое огромное количество народу, но еще и тот факт, что в роли посаженого отца невесты должен был выступать сам принц Уэльский. Государственные деятели, придворные, светская публика — все горели желанием и были полны решимости присутствовать на этой церемонии.

Это был беспрецедентный поступок со стороны его королевского высочества, и маркиз отлично понимал, что оказанная ему честь у многих вызывает жгучую зависть. Разумеется, все это было подстроено маркизой.

— Ваше королевское высочество такой знаток этикета, — льстиво сказала она принцу, — я бы хотела спросить у вас совета.

— Ну, разумеется, — с восторгом ответил принц. После стольких лет, проведенных в Букингемском дворце, где и отец и придворные либо полностью игнорировали его, либо читали ему нотации, он всегда приходил в восторг, если кто-нибудь обращался к нему за советом, неважно, по какому вопросу.

— Друзилла — сирота, — объяснила маркиза. — У нее нет близких родственников, а приглашать кого-нибудь из Линчей в посаженые отцы мне кажется не очень корректным. В конце концов, их родство слишком отдаленное. Как вы посоветуете, ваше высочество, к кому мне лучше обратиться?

Принц поразмыслил минуту и твердо сказал:

— Решение мне кажется совершенно очевидным. Я сам поведу ее к алтарю.

Маркиза издала изумленное восклицание и рассыпалась в изъявлениях благодарности. Но по блеску ее глаз и по тому, с каким трудом она сдерживала улыбку, Друзилла поняла, что маркиза с самого начала именно на это и рассчитывала.

Все свои появления на публике принц обставлял с неизменной пышностью, но сегодня, несмотря на королевский протокол, он настоял на том, что появится в церкви раньше Друзиллы и будет ждать ее при входе.

В церкви царила атмосфера приподнятого ожидания. Хотя все присутствующие давно устали от светских сборищ, тем не менее, они готовы были на все, лишь бы сохранить свое место в иерархии среди тех, кого называли сливками общества.

Маркиз, стоящий вместе с сэром Энтони у ступеней алтаря, отлично слышал непрекращающийся шепот, чувствовал направленные на него любопытные взгляды и понимал, что у большинства вызывает зависть и ненависть