Отзывчивое сердце - Барбара Картленд Страница 34

– Я бы ни за что не смогла держаться так храбро, если б меня вот-вот должны были обезглавить, – часто повторяла Леони, когда они возвращались домой.

– Я думаю, что в особых случаях на нас каким-то образом снисходит мужество, превосходящее наши силы, – обычно отвечала ей Клеона. – Так говорит мой отец.

– Твой отец – человек святой, – раздраженно бросала ей в ответ Леони. – По-моему, святые не так чувствуют боль, как простые смертные. Вспомни только, великомученики вовсе не обращали внимания на огонь, в котором их сжигали. Я знаю, что не перенесла бы этого. Я бы умерла от страха задолго до того, как нож гильотины коснулся моей шеи.

Клеона сочувствовала нервной и легковозбудимой Леони, но в глубине души считала, что мужество непременно дается тем, кто в нем действительно нуждается. И вот теперь, когда сборы наконец-то закончились, она подумала, что герцогиня проявляет мужество, которым можно только восхищаться. Клеона убедилась в этом, заглянув в комнату герцогини, чтобы пожелать ей доброй ночи. Старая дама лежала на подушках с очень бледным лицом. В руках она держала пузырек с нюхательной солью.

– Вам нехорошо, мадам? – обеспокоено спросила Клеона.

– Со мной все в порядке, девочка, – ответила герцогиня. – Дело в моем изношенном сердце. Временами беспокойства от него не меньше, чем от какого-нибудь бестолкового слуги. Кто же это сказал: «Дух бодр, плоть же немощна»? [51]Я старею, Клеона. Это чертовски неприятно, как ты и сама обнаружишь однажды.

– Надеюсь, в старости я буду хотя бы наполовину такой же решительной, как вы, – отозвалась Клеона.

Герцогиня улыбнулась.

– Молодец! Мы будем сражаться вместе, ты и я! Клянусь Небом, если мы и не одержим победу, то не сдадимся до конца!

– Откровенно говоря, я думаю, у герцога нет ни малейшего шанса победить, – сказала Клеона, – если его противник – ваша светлость.

Герцогиня протянула сухонькую костлявую руку и сжала пальцы Клеоны.

– Ты ведь поможешь мне, девочка, правда? – спросила она.

– Чем только смогу, – пообещала Клеона. – Но вы же знаете, как мало я могу.

– Вовсе нет, – возразила герцогиня. – Красивая женщина может многое. Когда ты остаешься наедине с Сильвестром, подольстись к нему. Говори, что он замечательный человек. Единственный способ отвоевать его у этой хищной интриганки, заставить понять, что она недостаточно хороша для него.

– Вы уверены, что она интриганка? – спросила Клеона. – Я не сомневаюсь в ваших добрых побуждениях, мадам, но ведь можно ошибиться, если считать, что женщина низкого происхождения не может быть искренне привязана к герцогу. Все может оказаться совсем наоборот.

– Мои осведомители приложили немало усилий, чтобы выяснить правду, – ответила герцогиня. – Надо сказать, это мне дорого обошлось. Синьорина Дория ди Форно появилась у нас в стране весьма странным образом. Собственно, никому неведомо, как и по чьей воле она оказалась в Лондоне. Благодаря успеху на сцене Воксхолла многие джентльмены были готовы искать ее расположения. Нет никаких сомнений в том, что ее самым услужливым другом является граф Пьер д'Эскур. Он-то и познакомил ее с Сильвестром.

– Как вам удалось узнать все это? – полюбопытствовала Клеона. – Я думала, джентльмены не обсуждают свои похождения в обществе леди.

– Так оно и есть, – мрачно ответила герцогиня, – но в моем возрасте я перестала быть леди, а стала просто бабушкой, которую тревожат дурацкие выходки внука, когда-то очень любимого.

– Любимого и сейчас, – мягко добавила Клеона.

– Глупости, – возразила герцогиня. – Никого я не люблю, но все еще горжусь, что принадлежу к роду Линков. Запомни, девочка. Даже если все пошло прахом, держись за свою гордость, она всегда тебя вывезет.

Герцогиня поднесла к носу нюхательную соль и добавила:

– Иди ложись спать. Нужно как следует выспаться перед тем, как отправиться в безумное путешествие, которое может завести нас неведомо куда. Ты едешь в своей новой кораллово-красной накидке?

– Конечно, – улыбнулась Клеона. – Как и вы, я хочу ослепить французов. Ну не досадно ли, что после стольких лет войны наши заклятые враги по-прежнему остаются законодателями моды? Мадам Бертен говорит, что дамы при дворе Наполеона затмевают всех, кто появляется в Кларенс-Хаусе.

– Не верю, – гневно заявила герцогиня, – и никто не сможет переубедить меня, пока я не увижу это собственными глазами.

– Теперь ждать осталось недолго, – засмеялась Клеона и, сделав реверанс, поцеловала руку герцогини. – Все это так интересно. Мне всегда хотелось побывать во Франции. Откровенно говоря, мадам, я чрезвычайно благодарна синьорине Дории ди Форно!

– Смотри только, чтобы джентльмены не слышали от тебя имени этой женщины, – резко сказала герцогиня. – Бог знает, что они могут подумать о порядочной девушке, которая не только знает о существовании подобных созданий, но и говорит о них вслух!

Улыбаясь, Клеона вышла от герцогини. Войдя к себе в спальню, она отпустила поджидавшую ее горничную и села к бюро. Она понимала, что до отъезда во Францию должна написать хотя бы матери. Письмо давалось с трудом. Употребив слово «мы», под которым подразумевала себя и герцогиню, она не лгала, хоть и прекрасно понимала: для матери это будет означать, что она и Леони едут в Париж в сопровождении герцогини.

Клеона посыпала строчки песком и запечатала письмо. Она надеялась, что никому не придет в голову удивляться, отчего мисс Мандевилл адресует письмо в дом викария, а не в Мандевилл-Холл. Впрочем, она тут же отбросила мысль о том, что слуги Линк-Хауса посмеют шпионить за кем-либо вообще, и уж тем более за близкой родственницей герцогини.

В то же время она помнила слова герцогини и свою собственную встречу с «призраком». Что, если это как раз и был соглядатай? И нет ли какой-нибудь связи между ним и лакеем, с грохотом уронившим тарелки и бесследно исчезнувшим из дома?

Клеона решила, что не покинет дом на Беркли-сквер, пока не раскроет секрет потайного хода в стене спальни, где провела первую ночь. Она взглянула на часы на каминной полочке. Было уже за полночь. Прихватив с бюро свечу в серебряном подсвечнике, она подошла к двери и выглянула в коридор. На лестничной площадке никого не было; в серебряных канделябрах догорали свечи.

Она тихо выскользнула из спальни и прикрыла за собой дверь. Остановившись в проходе, осторожно повернула ручку двери, ведущей в Лавандовую спальню, так называлась таинственная комната.

В темноте скрывалась огромная пустая кровать с пологом; свеча высветила чехлы на стульях и туалетном столике. Клеона бесшумно двинулась по толстому ковру и уже через несколько секунд нашла на панели пружину, открывавшую потайную дверь.

Узкая винтовая лестница круто уходила вниз. Держа свечу над головой. Клеона осторожно начала спускаться. Лестница была настолько узка, что полный человек просто не смог бы ею воспользоваться. Ступени заворачивали и спускались все ниже и ниже, пока неожиданно не закончились.