Я люблю свою работу? - Ксения Ласкиз Страница 34

Выходные, проведенные у родителей вдали от работы, шума большого города и, конечно же, Кирилла, который начал проявлять небывалую активность, позволили отдохнуть и набраться сил для новых свершений.

В субботу в гости приезжал Алексей Константинович со своей женой, Ольгой Михайловной, и пятнадцатилетней дочкой Сонечкой. Папá несколько раз обыграл его в бильярд, потом по моей просьбе один раз поддался, чего Алексей Константинович не заметил и чему был несказанно рад. Мамá развлекала Ольгу Михайловну рассказами о всякой ерунде — цветоводство, Альфи, кулинарные рецепты, снова Альфи, великолепие Ватикана, выставка импрессионистов, опять Альфи, новая коллекция Chanel, в который раз — Альфи.

Сонечка прибежала в мою комнату и принялась рассказывать про того мальчика, про которого «помнишь, я говорила тебе месяц назад» и который «представляешь, позвал меня в кино на какой-то мультик», а потом «провожал до дома эту дуру Петрову, а она такая страшная и уже совсем не девственница!».

В это время Кирилл забивал память моего телефона сообщениями, содержащими «люблю — не могу», «хочу тебя прямо сейчас» и даже перед сном «а что на тебе сейчас надето?».

Поскольку родители были заняты гостями, то они совсем забыли о нравоучениях и за два дня не сделали мне ни единого замечания.

В общем, уик-энд удался, поэтому на протяжении всего пути до офиса довольная улыбка не сходит с моего лица.

Все меняется в мгновение ока, когда я вижу, как Мокрозад паркует свою машину возле входа. Ничего не остается, как припарковаться за ним. С трудом сдерживая непреодолимое желание поддать газу и снести ему бампер, я все-таки глушу мотор и выбираюсь из машины. К моему удивлению, Мокрозад остается сидеть в своем авто.

Опен-спейс пустует. Вешаю кожаную куртку на спинку кресла и включаю системный блок. Вентилятор внутри чуть слышно гудит, а на мониторе высвечивается окно ввода пароля. Даже не глядя на клавиатуру, печатаю «individualisation!238» и нажимаю Enter.

— О, ты уже здесь! — Аня впопыхах стягивает с себя пуховик. — Хорошо, что еще никого нет! У меня к тебе дело.

И она принимается рассказывать, что Три Эс, пребывающий в стадии бракоразводного процесса, уже сделал ей предложение и даже подарил кольцо, которое, конечно же, Аня не надела, дабы избежать расспросов, но которое она сфотографировала. Она тычет мне в лицо свой мобильный телефон, чтобы я могла воочию лицезреть великолепие подарка. Кольцо, конечно, не в моем вкусе — косичка из белого и желтого золота, россыпь черных бриллиантов, а в центре — белый бриллиант на ножке. Изображаю улыбку и произношу: «Оно прекрасно!», хотя по спине пробегают мурашки: я была лучшего мнения о вкусовых предпочтениях Семена Степановича. Но на этом Аня не остановилась: оказывается, Три Эс хочет устроить воистину королевскую свадьбу и уже подыскивает загородный дом отдыха для празднования самого счастливого, по его словам, дня. Молча слушаю, мечтая о том, чтобы кто-то из девочек уже, наконец, появился на рабочем месте, тем самым избавив меня от внезапного словесного недержания Безуховой.

— Не знаю, где найти платье, — произносит она с такой горечью, словно лишилась близкого человека.

Платье… Платье! Я так и не решила, в чем пойду на званый ужин по случаю дня рождения Терехова. Что-то строгое, что-то элегантное и что-то необычное… «Синее! Синее! Синенькое!!!», — кричит тщеславие. «Не будь дурой…», — устало изрекает здравый рассудок.

— И я в этом совсем не разбираюсь. Можешь съездить со мной? — Аня с мольбой смотрит мне в глаза.

Я в замешательстве: пару недель назад я совсем ничего не знала о личной жизни девочек, и, если уж быть честной с самой собой, даже не хотела ничего знать — меня вполне устраивали отношения, не выходящие за рамки рабочих. Теперь я посвящена в сердечные тайны Оли и Ани, но я ума не приложу, что с этим делать. У меня никогда не было друзей: до шестнадцати лет я все свободное время проводила с семьей, после — с Кириллом, потом — со вторым мужем, а дальше — на работе. Я была так занята! Сейчас мне двадцать девять лет, и я ничего не знаю о дружбе. Я не умею дружить. Не могу представить, как я за чашечкой чая или за бокалом вина рассказываю кому-то о своих проблемах и страхах, потому что я никогда этого не делала. Психоаналитик не в счет, да и с ним я не была предельно откровенна.