Ночь со звездой гламура - Светлана Лубенец Страница 34

– Мне не нужны провожатые! – бросила ему она, схватилась за ручки сумки и потащила ее к метро.

Руслан тут же догнал и схватил ее за руку. Лена обернулась с горящими гневом глазами.

– Уж не от меня ли ты бежишь? – спросил Доренских.

– Не твое дело! – выпалила она.

– Мое… Не уезжай… Я… люблю тебя, Лена…

– Да пошел ты! – выкрикнула она и, закусив губу, чтобы не разрыдаться, поспешила к метро с проклятой сумкой, бьющей по ногам.

Руслан не стал догонять Лену. Он понял, что просто так с ней сейчас не договориться. У нее случилось что-то такое, до чего она не хочет его допускать как человека почти постороннего. Они так и не смогли сблизиться по-настоящему. Лене что-то мешало. Что? Все-таки любит Соколовского?

Руслан посмотрел на витрину соседнего киоска со свежей прессой и, разумеется, сразу нашел журнал «Ягуар». Новый номер. Он в нем уже не принимал участия. Купить, что ли? Взглянуть? Как там у них без него получается… Надо же, какой все-таки журнал дорогой! Прямо денег жалко, честное слово…

Скрепя сердце Доренских отстегнул два стольника и купил свежий номер «Ягуара», запакованный в прозрачную пленку. С обложки ему улыбался известный всему Питеру дизайнер Владимир Чушечкин. Смешная фамилия, но теперь уже бренд. Жанна одевается только у Чушечкина… Ясно, что снимал Большаков. Он обожает подобные ракурсы. Руслан сфотографировал бы дизайнера по-другому. У Володьки широковатый нос, поэтому стоило бы слегка изменить наклон головы. Чушечкин тогда смотрелся бы настоящим красавцем… Но, в общем-то, и так недурно… недурно… Дальше панорамные фото Питера… Тоже Игореха снимал. Он часто пользуется широкоугольным объективом… А вот эти фотки бутиков… оригинальные… Большакову ума не хватило бы так снять витрины… Руслан посмотрел на подписи под фотографиями. Диана Духовская. Молодец Жанна Олеговна! Сориентировалась! Дианка классный фотограф! Так… А что там у них с голыми бабенциями… Руслан пролистал вперед несколько страниц и обомлел, увидев Лену. Тот самый монтаж, который он сделал для Жанны, чтобы она от него отвязалась…

Вот оно в чем дело… Неужели Лена видела журнал? Нет, не может быть… Зачем бы ей покупать такое дорогущее издание, да еще для мужчин? А может быть, она хотела посмотреть на снимки, которые делает он, Руслан? Нет… Ерунда… Она сто раз их видела…

Доренских стоял посреди тротуара и тупо пялился в журнал. Прохожие обходили его с удивлением и даже с некоторой жалостью. Застыл чувак перед фотографиями голых баб. Видать, не все в порядке с организмом у бедолаги.

В конце концов Руслана осенило. Жанна! Она не случайно поместила именно эти фотографии в новый номер. В редакции есть некоторый задел снимков для всяких форсмажорных обстоятельств. Жанна поместила Лену. Она ничего не делает просто так! Она сделала это специально! Возможно, что она даже показала Лене журнал… Зачем? Чтобы подставить Соколовского? Вот, мол, для чего он водил вокруг тебя хороводы… Соколовский Соколовским, но как отвратительно выглядит перед Леной он, Руслан! Теперь понятно, почему она разговаривала с ним с такой ненавистью. Да она должна презирать всех мужиков подряд! Руслан скрутил журнал трубочкой, сунул в карман и поехал в издательство.

Кабинет Жанны Олеговны был закрыт, но на брелоке Доренских до сих пор болтался ключ и от него, и от фотостудии, в которую можно было попасть только из кабинета Успенской. Руслан повернул ключ в замке и вошел в кабинет, с которым не так давно прощался, как ему казалось, навсегда. Он плюхнулся на крутящийся стул за Жанниным столом. На голубых страничках перекидного календаря размашистым почерком Успенской был записан адрес. Руслан очень хорошо знал этот адрес. Он прав-таки, черт возьми! Она ходила к Лене с журналом! Рука сама сгребла со стола изящную хрустальную пепельницу. Ударившись о стену напротив, она разлетелась на куски. Через несколько минут в кабинет ворвался Соколовский.

– Руслан?! – удивился он. – В чем дело?! Что за звуки?

– Сядь, Альберт Сергеич, – предложил ему Доренских и даже показал рукой на стул возле стола Жанны.

Еще более удивленный Соколовский сел напротив Руслана. Тот развернул перед ним «Ягуар» на страницах с фотографиями Лены и процедил сквозь зубы:

– И ты, гад, допустил выход этого номера?

Альберт, пропустив «гада» мимо ушей, вгляделся в снимки, и на его виске задергалась голубая тоненькая жилка.

– За каким чертом ты это смастрячил?! – выкрикнул Альберт. – Хотя нет подписи фотографа, я и так знаю, что это твой почерк, скотина! Не Большакова!

– Но ты подписал номер в печать!

– Я не подписывал! Погляди, меня даже в выпускающих нет! Жанна завалила меня другой работой! Сказала, что этот номер выпустит сама!

– Вот и выпустила!

– Лена видела?

– А то! Для нее все и делалось! Неужели непонятно?!

– Так зачем же ты, урод… – Берт, перегнувшись через стол, схватил Руслана за ворот куртки.

– Согласен, я урод и скотина, – отозвался Руслан. – Только когда я делал этот… кошмарный монтаж для Жанны… не знал еще…

– Чего ты не знал?!!

– Не знал, что… полюблю Лену…

На этом заявлении Руслана Берт выпустил из рук его куртку и тяжело осел на стул.

– Понимаешь, она, оскорбленная этим… – Доренских еще раз потряс журналом. – …глядела на меня, как на… мерзкое насекомое… такое, которое только… раздавить… и вообще… уехала…

– Как уехала? Куда? – удивился Соколовский. – Она же работает… на заводе…

– Откуда я могу знать, куда она уехала?

– Ну… узнать-то можно…

– Можно, конечно, только что ей сказать после этого? – И Руслан швырнул журнал в ту же стену, о которую не так давно разбилась любимая пепельница Жанны Олеговны Успенской. И вообще… Берт! Скажи как на духу: что у тебя с Леной?

Соколовский напрягся. На виске опять забилась жилка. Он попытался утихомирить ее биение рукой, потом посмотрел в глаза Руслана и ответил:

– Мне она понравилась… очень… И если бы… откликнулась, то… возможно… В общем, она мне отказала, и… я теперь даже рад этому…

– Да ну?! – не поверил Доренских.

– Я не стал бы тебе врать… сейчас… В общем, совершенно неожиданно обстоятельства сложились так… Словом, тебе это неинтересно, потому что Лены никак не касается. Короче говоря, ты можешь действовать, как считаешь нужным. Между мной и Леной ничего нет. Ну… то есть теперь уже ничего не будет…

Руслан откинулся на спинку кресла и несколько раз крутнулся в нем. Потом задержал кручение ногой и спросил:

– Может, подскажешь, что мне делать? Она ведь не поверит никаким моим оправданиям, тем более что оправдания нет. Я ведь специально приставил ее голову к телу одной из наших моделек, чтобы доставить удовольствие Жанне! От этого никуда не денешься! А уверениям в пламенной любви она, похоже, уже давно не верит! Что делать, Берт?!!!