Роза на кресте - Михаил Учайкин Страница 34

Адриана с восторгом осматривала всех после того, как ей конюхи помогли оседлать ее лошадку. На всех охотниках, как на подбор, были надеты малиновые фраки и фиолетовые бархатные береты, все повязали на шею выданные при регистрации шарфики, чтобы было видно за чьей лошадью нужно мчаться. У лидеров они были желтого цвета. Облик охотников завершали светлые лосиные панталоны и высокие ботфорты со шпорами. За охотничьи костюмы, заказанные у самых модных портных, были выложены немалые деньги, чтобы показать, что все члены клуба состоятельные люди. Каждый охотник имел в руках арапник. Адриане свой отдал Мартин за ненадобностью, в надежде, что когда-нибудь «его девочке» он пригодится, чтобы не столько стегать, громким щелчком рассекая воздух, но отгонять собак от дичи, когда она первой придет к финалу травли. Старик в это искренне верил. Ноги лошадей от колена до бабки были затянуты в кожаные ногавки различных цветов и оттенков, чтобы об кустарник и колючки конь не смог пораниться во время скачки.

Между охотниками прохаживались егеря, заведующий охотой (он же владелец стаи гончих, у которого Адриана и приобрела щенка, только в этом сезоне ее собака вряд ли будет принимать участие в охоте), пикер и выжлятники. Они тоже были одеты празднично, только фраки у них были не малинового цвета, а зеленого, чтобы отличаться от охотников. Они только обслуживающий персонал. Даже на полицейских были не традиционные мундиры, а такого же кроя фраки синего цвета и черные береты.

Адриане, как и всем, выдали небольшую прямую медную трубу, в которую трубят для отставших и для сбора. Она со знанием дела укрепила ее в чушке своего седла, только вот трубить ей в нее вряд ли придется, скорее это ей станут трубить.

Когда все охотники уже сидели на своих лошадях, чтобы согреться и успокоиться, им предложили выпить глинтвейну, который находчивый хозяин паба доставил к конюшням в огромном термосе. Никто не отказывался, и щедро кидали на поднос монеты, так как утро открытия охоты выдалось не только нервным, но и прохладным — из ноздрей лошадей валил пар, все-таки на дворе стояла поздняя осень, по утрам уже случались заморозки.

Адриана поначалу все пыталась высмотреть среди охотников Вульфо, но в охотничьем костюме никак не могла его признать. В конце концов, она решила, что это совершенно необязательно, лучше наслаждаться праздником и самим действом, так как тот произнесет свою вступительную речь и откроет охоту, вот тогда Адриана на него и посмотрит.

— Господа, — раздался зычный голос.

Адриана, вздрогнув, чуть сильнее натянула поводья, заставив свою лошадку напрячься — она всегда вздрагивала, когда Вульф говорил в полный голос, у того был глубокий красивый бас. Ему бы не оргтехнику продавать, а полком командовать. Осторожно рукой потрепав Маркизу по гриве, Адриана повернулась в сторону говорившего.

Разговоры в этот момент стихли, председатель охотничьего клуба начал свою речь, черный жеребец под ним нетерпеливо переступал с ноги на ногу.

Адриана, стоявшая совсем недалеко от Вульфа, внимательно рассматривала своего бывшего возлюбленного. Можно сказать, живьем, не на фотографиях, к тому же самые свежие из которых были полугодовой давности, компьютерным образом подправленные, она видела его впервые после того, как рассталась с ним. Вульф с тех пор совершенно не изменился, не постарел, если можно так сказать о тридцатипятилетнем мужчине, не потучнел, выглядел вполне сносно. Но Адриана мимо него точно бы прошла, даже не обратила на этого мужчину никакого внимания при других обстоятельствах. Алекс Мур по сравнению с ним был гораздо эффектнее. Вот только голос у Вульфа стал еще более красивым и выразительным.

Адриана внимательно слушала его и чувствовала, как каждое слово проникает внутрь, обволакивает, заставляя все сжиматься и трепетать. Совсем как прежде, когда она была влюблена в него. Ничего, она справится со старыми воспоминаниями. Ведь после того, как они расстались, Адриана ни разу о Вульфе не вспомнила. Гнала воспоминания. Адриана усмехнулась, стараясь избавиться от наваждения, вызванного голосом Вульфа, она даже слов уже не разбирала.