Агрессор - Пенелопа Дуглас Страница 34

Мои глаза наполнились слезами. Одноклассники слушали, подавшись вперед.

– Но однажды – беда пришла из ниоткуда – я потеряла и тебя. Боль вернулась, мне было так плохо, когда ты меня возненавидел. Моя гроза ушла, ты стал жестоким. Этому не было объяснения. Ты просто исчез. И мое сердце разрывалось на части. Я скучала по тебе. Я скучала по маме.

Голос дрогнул, но я не стала вытирать пролившиеся слезы.

– Хуже всего стало, когда ты начал меня обижать. Твои слова и поступки заставили меня возненавидеть школу. Из-за них даже мой собственный дом стал чужим. – Я сглотнула, и тугой узел в груди ослаб.

– Мне по-прежнему больно, но я знаю, в этом нет моей вины. Я могла бы описать тебя множеством слов, однако лишь одно включает в себя грусть, злость, ничтожность, жалость – это слово «трус». Через год меня тут не будет, а ты останешься неудачником, чей высший предел существования ограничится школой.

Я не отводила взгляда от Джареда; мой голос вновь набрал силу. Боль от сдерживаемых слез утихла.

– Ты был моей бурей, моим грозовым облаком, моим деревом под проливным дождем. Я любила все эти вещи, и я любила тебя. Но сейчас? Ты чертова засуха. Я думала, все сволочи водят немецкие машины, но оказалось, мерзавцы в «Мустангах» тоже могут оставлять шрамы.

Оглянувшись вокруг, я заметила, что мои притихшие одноклассники не отрывают от меня глаз. Одна девочка плакала. Вытерев слезу со щеки, я улыбнулась.

– А теперь мне бы хотелось поблагодарить Киноакадемию…

Все засмеялись, очнувшись от транса, вызванного моей серьезной и грустной историей, и начали аплодировать. Я запрокинула голову назад, посмотрев в потолок, после чего отвесила эффектный, комический поклон, чем заставила одноклассников снова расхохотаться. Оглушительные овации помогли мне удержаться на дрожащих ногах.

Вот и все. Джаред может давить, ранить меня, делать все, что хочет, только я выиграла, показав ему: причиняя боль, он не сломал меня. Чувство эйфории зародилось внутри, когда волна удовлетворения накрыла меня.

Свободна.

– Откуда этот монолог? Миссис Пенли, она заставила нас расплакаться! Как теперь ее переплюнуть? – шутливо пожаловалась одна из моих партнерш по Компасу. – И мы тоже можем использовать ругательства?

– Уверена, вы отлично справитесь, и, Тэйт, это было превосходно. Ты действительно установила высокую планку. Хотя я не помню такого монолога в списке, поэтому, берусь предположить, объяснение будет в твоем эссе?

Держа путь к своему месту, я кивнула, решив, что разбираться с последствиями буду потом. Прозвенел звонок, соученики потянулись к выходу, мечтая наконец-то разойтись по домам после долгого учебного дня.

– Отличная работа, Тэйт.

– Супер!

Те, с кем я ни разу не разговаривала, похлопывали меня по плечу, делали комплименты. Джаред вылетел из кабинета, словно подожженный фитиль динамита. Только на сей раз мне взрыв не грозил.

Я отпустила его, и в этот раз мне не нужно было тратить силы на мнимое безразличие.

Я обнажила свою душу. Слово теперь за ним.

– Тэйт. – Пока я собирала вещи, к моей парте подошел Бен. – Великолепное выступление. Уверена, что хочешь тратить свое время на медицину? Может, подашь в театральный?

Сняв сумку с моего плеча, он перевесил ее на свое, и мы оба отправились к двери.

– С тобой все в порядке? Ты плакала. – Его голос был полон искреннего беспокойства.

Я обернулась, растянув губы в беззаботной улыбке.

– Со мной все отлично. И я с удовольствием поеду с тобой на гонку в пятницу.

Он удивился такой резкой смене темы, но, когда взял меня за руку, его глаза загорелись.

– Превосходно! Но… ты же в курсе, что тебе придется надеть очень короткую юбку, верно? Это своего рода униформа для девушек, – поддразнил меня он, явно решив пофлиртовать.

– Ну, я бунтарка, ты разве не знал?

Мы вышли из класса, держась за руки. Мой взгляд упал на Джареда, который стоял, прислонившись лбом к стене.

– До скорого, Джаред, – кивнул Бен, когда мы проходили мимо. Он так и не заметил, что произошло между мной и Джаредом на уроке.

Джаред повернулся, но промолчал. Я увидела, что глаза у него покраснели. Держа руки в карманах своей черной толстовки, Джаред дышал так, словно пробежал марафон. Однако любые эмоции, если он их даже испытывал, были надежно скрыты.

Что же происходило у него в голове?

И выясню ли я это когда-нибудь?