Жасминовые сестры - Корина Боманн Страница 34

Мелани вышла из-за угла. На первый взгляд казалось, что ничего не произошло. Стол был накрыт для завтрака, запах круассанов распространялся по кухне.

Бабушка с озабоченным лицом стояла перед своей матерью, а та с упрямым видом смотрела на нее.

— Если вы забыли, то я напомню: я уже не маленький ребенок! — ответила Ханна. — Что такого, если я открою банку с вареньем?

— Но не ножом же! — С видом обвинителя Мария подняла вверх corpus delicti [10]— небольшой нож для овощей. — А если бы ты укололась или порезалась? В отличие от меня, ты, наверное, забыла, что принимаешь медикаменты, которые разжижают кровь!

Мелани хорошо помнила, как они все встревожились, когда врач обнаружил у Ханны тромбоз. После этого ей прописали лекарства, разжижающие кровь.

— Мелани, хоть ты, пожалуйста, скажи своей прабабушке, чтобы она не делала глупостей! — попросила Мария, заметив внучку.

— А также попроси свою бабушку, чтобы она не волновалась из-за пустяков. Я открывала таким способом банки с вареньем еще тогда, когда она лежала в пеленках!

— Это, наверное, действительно так, grand-mère, но тем не менее ты должна соблюдать осторожность, — примиряющим тоном произнесла Мелани. — Я ведь как донор смогу дать тебе всего два литра крови!

Ханна фыркнула.

— Вот уж не думала, что ты переметнешься на сторону Марии! — проговорила она с нарочито оскорбленным видом.

— Проследи за ней, когда я после завтрака поеду к стекольщику. А лучше всего не ходи сегодня на чердак.

Ханна собиралась возразить, но Мелани быстро произнесла:

— Сегодня я хотела показать вам то, что уже успела найти. Содержимое ящиков разбросано повсюду, и мы должны решить, что сохранить, а что нет. То, что мы не будем оставлять себе, мы можем упаковать в мешки и попытаться разместить в каком-нибудь другом музее.

— Не думаю, что кто-то заинтересуется старыми вещами, — сказала Мария, которая уже успокоилась и стала наливать кофе в чашки.

Ханна поддержала дочь:

— Старую рухлядь можно выбросить. Когда нас двоих уже не будет, ты останешься охранять эти старые вещи.

Она улыбнулась и взяла себе круассан.

Когда такси увезло Марию, Мелани полезла на чердак, чтобы забрать оттуда ящики. И через несколько минут салон превратился в склад одежды. Вещи, которые больше невозможно было использовать, Мелани тут же упаковывала в мешки для мусора, чтобы они не валялись под ногами.

Хорошие вещи она раскладывала на мебели и на полу.

— Боже мой! — воскликнула Ханна, увидев платье с пайетками. — Я и не знала, что оно сохранилось!

— А когда ты его носила? — спросила Мелани.

— Ах, я надевала его на бал в Ницце. Это платье показалось мне ужасным, поэтому сразу же после праздника я отдала его на съедение моли и спрятала так, что теперь действительно удивляюсь тому, что оно уцелело.

— Так вот, мне оно нравится, — призналась Мелани. — И если ты хочешь знать мое мнение, то на него и сегодня найдутся покупатели.

— Да. Когда смотришь на современных молодых людей на улице, кажется, что они готовы носить все, что угодно.

Мелани на короткое время задумалась, а затем вспомнила то, о чем она хотела спросить уже довольно давно.

— А что ты, собственно, думаешь о том, чтобы организовать показ мод в этих платьях? По крайней мере в тех, которые можно надевать, не рискуя их повредить?

— Да, это прекрасная идея! Но где мы организуем дефиле? Твоей бабушке, конечно, не понравится, если мы устроим его здесь.

— Может быть, будет даже лучше, если показ мод пройдет не на вилле. Так мы сможем сделать рекламу нашему музею за его пределами и, кроме того, заработать кучу денег.

— Кучу денег мы зарабатываем и тут.

— Да, конечно. Но представь себе, что мы проведем этот показ во время «Фэшн уик»! Ретро-шоу! Конечно, нам это обойдется в определенную сумму, но зато благодаря ему весь мир узнает о твоем музее, и тогда японцы толпой повалят сюда… — Мелани замолчала, увидев, что Ханна улыбается ей во весь рот. — Что такое? Разве не было бы чудесно, если бы к тебе заглядывали зарубежные экскурсанты? Таких хорошо сохранившихся старинных платьев нет больше нигде, за исключением разве что больших музеев.

— Я улыбаюсь не потому, что мне не нравится твоя идея, — ответила Ханна. — Просто я только что снова увидела прежнюю предприимчивую Мелани. Мою внучку с тысячью хороших идей.

Девушка обескураженно посмотрела на прабабушку:

— Что ты имеешь в виду?

— У тебя снова загорелись глаза, когда ты говорила о показе мод, а я уже давно этого не видела.

Мелани опустила взгляд и смущенно улыбнулась:

— Ну да, в данный момент… Мне кажется, что я действительно с удовольствием организовала бы это шоу. Когда…

— Когда Роберт снова придет в себя?

Мелани сразу же почувствовала, как тяжелый камень снова опустился ей на грудь. Да, когда он снова проснется…

— Ну, тогда, может быть, тебе нужно начать подготовку заранее, а когда ты в следующий раз будешь у Роберта, расскажи ему об этом. Может быть, для него это станет дополнительным стимулом для того, чтобы прийти в себя. Скажи ему также, что ты будешь манекенщицей, которая наденет платье невесты.

— Но, grand-mère…

— Никаких «но», Мелани! — Ханна схватила правнучку за руку. — Роберт не хотел бы, чтобы ты перестала жить и работать. Я совершенно уверена, что он разозлился бы на тебя, узнав, что из-за него ты отказываешься от хороших идей.

Мелани глубоко вздохнула. После всего пережитого она уже не могла представить себе, что Роберт мог из-за чего-то сердиться на нее.

— Ты знаешь, мне было бы очень приятно, если бы он на меня рассердился, даже ужасно разозлился, потому что тогда он мог бы поссориться со мной и выйти из этой проклятой комы!

— Он выйдет из нее. А я на твоем месте доставила бы ему радость, создав что-нибудь прекрасное, пока он будет приходить в себя. Тогда он определенно поостережется снова впадать в кому!

Последующие несколько часов прабабушка и правнучка мужественно сортировали содержимое ящиков, и Мелани даже удалось отодвинуть в сторону мысли о Роберте. Ханна была права: ее жених был бы ею недоволен. И он бы обрадовался, услышав о показе мод. И, конечно, не упустил бы возможности сфотографировать все это и сообщить об этом в газете. Тем более что у него были очень хорошие отношения с Ханной и Марией и он частенько предлагал им написать заметку об их музее.

— Вот это нам бы пригодилось! — Ханна вытащила голубое платье с нежно блестевшими камешками и довольно рискованным декольте. — Это платье я надевала в шестидесятые годы на какой-то благотворительный гала-концерт. Это было прекрасное представление. Мне было уже далеко за пятьдесят, а меня принимали за сорокалетнюю. Можешь себе представить, очень многие пожилые дивы ужасно мне завидовали.