Подарок Санта-Клауса - Кристина Ролофсон Страница 34

– Боже мой! – воскликнула Руби, оглядывая гостиную, по всему полу которой были разбросаны игрушки. – Санта-Клаус в этом году точно был добр к семье Брокетт!

– А что Санта принес тебе? – Джени крепко обняла гостью, и только Джо заметил, что у Руби тряслась рука, когда она гладила девчушку по спине, а ее улыбка выглядела слегка натянутой.

– Э-э, он мне принес чудесные цветочки и аромат для ванны, – сказала она. – Я вижу, у тебя новая куколка. Красивая какая! Как ее зовут?

– Это мальчик. Его зовут Диллон, как Сильвиного малыша.

– Ну что ж, я уверена, он очень хороший. – Руби улыбнулась Джо, пока тот силился понять, почему женщины так любят младенцев. – Они оба хорошие. Диллону, кажется, у тебя очень удобно.

Джо посмотрел на ребенка в своих руках. Диллон крепко спал после того, как Сильви в очередной раз покормила его, и выглядел таким спокойным, что Джо время от времени встряхивал его легонько, чтобы убедиться, что он дышит.

– Ему, пожалуй, Рождества уже хватило.

– Мне нравится твой свитер, – сказала Кэрин Руби, – он похож на моего котенка. – Усевшись на полу по-турецки, она взяла в руки своего любимца. – Ее зовут Снежинка.

– Может, выпьешь чего-нибудь? – предложил Джо, пока Руби осторожно брала котенка. Ее красно-зеленый свитер был отделан пушистой белой бахромой – ну точно мех этого проказливого зверька. – Пиво, вино, кофе, виски?

– Немного вина было бы замечательно, благодарю, – она держала кошечку на уровне глаз, – она не наделает на меня, я надеюсь?

Кэрин продолжала вертеться вокруг своей новой любимицы.

– Только если испугается. Дедушка говорит, что она боится его большущего песика и один раз весь коврик у него в кухне намочила. Он ее прятал у себя в доме, а Сильви достала ее в городе. Она последняя оставалась!

– Ну, это просто прекрасный подарок, – сказала Руби, передавая котенка Кэрин. – Я однажды подарила своему сыну собаку в Рождество, так это чучело прямо со стола сгрызло половину сахарного печенья.

Джени хихикнула:

– И ты рассердилась?

– О нет, я не умею сердиться на щенков. – Гостья последовала за Джо в кухню, а дети хвостиком поплелись за ней. – Сильви, давай я тоже что-нибудь поделаю.

– А все уже сделано, – сказала Сильви; от жара плиты у нее раскраснелись щеки. – Ой, вот как хорошо, что он уснул, – сказала она Джо, – давай я отнесу его в кроватку.

Джо переложил ребенка ей на руки, сделав вид, что не заметил, как пальцами провел по ее груди; затем повернулся к Руби:

– Белого или красного?

– Что открыто, то и подойдет.

– Сильви, тебе?

– Белого, пожалуйста. Я сейчас вернусь.

Джо услышал, как Хэнк на заднем крыльце отряхивает с ботинок снег:

– Твое свидание идет.

Лицо Руби вспыхнуло, но она отшутилась:

– Мне, наверное, надо по стойке «смирно» встать.

– Он ходил к себе за домиком, который смастерил для Снежинки. – И громче, чтобы Хэнк слышал, Джо добавил: – В его возрасте, знаете ли, трудно обо всем помнить.

Хэнк просунул голову в дверь и проворчал:

– Я все слышал. Совсем меня в старики записал…

– О, Хэнк! – воскликнула Руби, целуя его в губы. – Да ты нисколечко не старый! С Рождеством тебя, дорогой!

Он улыбнулся:

– Вот в эту самую минуту я чувствую, что становлюсь моложе.

Руби, протянув руку, вытерла розовый след от помады в уголке его рта и сказала, улыбаясь ему в глаза, будто посвящала его в тайну:

– Вот так, теперь лучше.

Джо забыл о том, что от него требовалось разлить вино. Хэнка целуют, сам он качает младенца, а на рабочий стол выставляют домашние яблочные пироги. Жизнь в Рокки Ти точно изменилась.

Сильви хотелось, чтобы этот прекрасный день никогда не кончался. Несколько лет назад она смотрела фильм, герои которого снова и снова возобновляли один и тот же день. Вот и ей сейчас хочется того же. Но она может лишь фотографировать. Вторая пленка закончилась еще до обеда, и теперь у нее навечно запечатлен, как товар в телемагазине, каждый особенный момент.

– Улыбнитесь-ка, – сказала она, когда Хэнк вскрыл то, что ему подарила Руби, и вынул пару кожаных перчаток. – Не двигайтесь! – Это дети показали Диллону котенка, и глаза ребенка округлились от удивления. – Посмотри сюда, – приказала она Джо, который, распластавшись на ковре, учил Питера новой игре.

– А теперь давай ты. – Джо протянул руку за фотоаппаратом. – Вставай к елке вместе с Диллоном.

Да, подумала она, это именно то, что она и хотела запомнить: Джо в клетчатой, как шотландский плед, рубашке, которую она для него погладила; танцующие, заигрывающие друг с другом Руби и Хэнк; дети с их непреходящей восторженностью и нескончаемым аппетитом; сухарница с домашним печеньем, благодаря которому Хэнк так крепко обнял ее. Для снимка она улыбнулась, и Джо щелкнул.

– А почему ты не надела новый свитер?

– Боялась чем-нибудь облить, пока готовила, – приврала она. В ее планах было вернуть его в магазин и получить деньги, чтобы использовать их на обратный путь в Небраску. Она потратила на рождественские подарки больше, чем собиралась, даже щедрое жалованье Хэнка не помогло.

– Но сейчас ведь не готовишь? – Джо шагнул ближе, чтобы подать ей фотоаппарат.

– Да, но я хотела бы сохранить его.

– Для чего? – нахмурился Джо.

– Для тех дней, когда Диллон перестанет срыгивать мне на плечо. Для особых случаев.

– А сейчас случай недостаточно особенный, да? – не отставал он, и глаза его осветила едва заметная улыбка.

– А с чего это ты такой любезный?

– Так. Рождество все-таки, – сказал он, будто эти его слова разъясняли все. – Ну, давай же, Сильви, отдай мне ребенка и сходи надень новый свитер. Хочу убедиться, что он тебе как раз.