Земля надежды - Вирджиния Спайс Страница 34

Сержант Пинкорн вместе с сослуживцами сидели в кабинете майора и пили прекрасную мадеру. Все находились в приподнятом настроении, несмотря на недавние бои с туземцами. Наконец-то можно будет вернуться в город, за безопасные стены и за большими деньгами. Золота, которое они захватили в последней деревне, хватит на всех. Они теперь обеспеченные люди, которые могут себе позволить очень многое! Конечно, если бы был жив майор, он забрал бы себе львиную долю. И к большой удаче для всех, приехал солдат, сопровождавший Дурсля. Он единственный вырвался из ужасной мясорубки, которую устроили туземцы.

— Больше нам нечего бояться, — проговорил один из солдат, поднимая бокал. — Майор наверняка мертв. Никто не слышал о нем ничего уже два дня. Хотя мне очень трудно поверить в то, что этот ублюдок мертв. Сложно поверить в такую удачу.

Внезапно где-то в отдалении раздался громкий ружейный выстрел.

— Майор Дурсль! — громко возгласил часовой, стоявший на смотровой площадке и выстреливший в воздух, чтобы привлечь внимание солдат в форте.

— Он плывет по реке один в пироге. Он жив!

В форте раздались крики ужаса и отчаяния. Многие солдаты побледнели от страха, испугавшись, что обнаружится их пренебрежение к делам службы, если майор узнает о том, что они похитили несколько бутылок прекрасного вина из его запасов, преждевременно решив отпраздновать приятное событие — избавление от него.

Увидев форт, майор Дурсль почувствовал себя в полной безопасности. Он с трудом встал и начал причаливать к берегу. Выйдя из пироги, он быстро направился к форту и, войдя в его широкие ворота, пришел в ярость, заметив, что здесь происходило.

— Что здесь творится? — закричал он, потрясая кулаками и не замечая того, какое впечатление производит его неприглядный вид на солдат, смотревших на него во все глаза. Взгляд майора сразу же остановился на сержанте Пинкорне, стоявшем у открытой двери в его дом. У сержанта был вид ребенка, которого застали за кражей сладостей. Майору Дурслю надоел этот ублюдок со слабым желудком. Пора отправить его на тот свет.

Обернувшись, майор заметил солдата, сжимавшего в руке горлышко бутылки с лучшим вином, которое его всегда согревало в долгие одинокие ночи. Похоже, его здесь не ждали!

Резко повернувшись на каблуках, майор Дурсль сердито взглянул на Пинкорна, а затем, даже не задумываясь над тем, что делает, схватил беднягу и втащил в сарай.

— Ты сгниешь здесь, и через месяц никто даже не вспомнит, как тебя звали, — процедил майор сквозь зубы. — Я по горло сыт твоими фокусами!

— Но, майор Дурсль… — промямлил Пинкорн и вздрогнул, когда майор захлопнул дверь и запер ее снаружи. — За что?! Я же выполнял все ваши приказы, даже те, которые не хотел выполнять! — Сержант принялся барабанить кулаками по двери и стучал до тех пор, пока его руки не заболели. Тогда он остановился и уставился перед собой невидящим взглядом, его желудок сводило от страха и ненависти.

Майор Дурсль подошел к одному из солдат и показал на его пистолет.

— Заряди его и дай мне, — холодно сказал он, не сводя глаз с солдата, все еще державшего в руках бутылку вина. — Я хочу вас проучить! — И он в упор выстрелил в солдата.

Пинкорн тоже услышал громкий голос майора Дурсля и прижал ухо к закрытой двери. Но, услышав выстрел, тут же упал на колени, чувствуя, что у него заурчало в животе от страха. Дрожа всем телом, он пополз к крошечному окошку. Майор Дурсль не стал убивать Пинкорна, но не был ли этот сарай хуже расстрела? Майор тем временем безжалостно смотрел на мертвое тело солдата, распростертое на земле, и грозно говорил:

— Ты пил мое вино! Я добирался сюда один, боролся за свою жизнь, потерял большую часть своего полка в стычке с аборигенами, потерял даже женщину, которую желал, а в это время остальные мои солдаты праздновали, радуясь этим потерям?

Отбросив в сторону пистолет, майор окинул зловещими глазами одного за другим всех солдат, каждый из которых боялся встретиться взглядом с разъяренным майором.

— А теперь слушайте меня внимательно, — крикнул он. — Как только мы пополним ряды рекрутами, будьте готовы вступить в схватку с этими проклятыми аборигенами. Мы сотрем их с лица земли! А я займусь поисками этой проклятой девки и постараюсь вернуть ее назад. Вы меня поняли? — майор, помолчал, а затем добавил: — И верните мне мое золото!.Ни один самородок не должен пропасть. За каждый пропавший самородок я буду расстреливать по одному человеку!

Женщины бежали по узкому темному туннелю, спотыкаясь, хватаясь руками за скользкие стены, сворачивая то в одну, то в другую сторону, пока голоса англичан, близко подошедших к пещере, где они спрятались, стали не слышны. В кромешной темноте они стояли, тяжело дыша, совершенно обессилев. Этот безумный день никак не хотел заканчиваться, и казалось, что если придется сделать еще хоть одно усилие, они упадут замертво. У Энни не хватало сил даже для отчаяния. Она сползла по мокрой скользкой стене на землю и замерла в молчании, без эмоций, движений, мыслей… Очень скоро раздался испуганный голос Маоры:

— Энни! Энни!

Туземка ходила где-то поблизости, Энни слышала мокрое чавканье воды под ее ногами. Эхо металось по туннелю и боковым ответвлениям, возвращаясь обратно. Маора истомно кричала:

— Белая женщина, отзовись! Мне так страшно здесь одной! Я боюсь, что придут злые духи и заберут меня! Здесь так темно! Энни, Энни, белая женщина, не молчи!

Энни незачем было знать маорийский язык, чтобы понять смысл отчаянных криков аборигенки. Паника, звучавшая в ее голосе, говорила обо всем без перевода. Девушка преодолела слабость, которая нашептывала ей остаться на месте, и, с трудом приподнявшись с земли, слабым голосом позвала:

— Маора! Иди сюда…

Стараясь, чтобы в голосе звучали уверенность и спокойствие, Энни продолжала:

— Иди ко мне, мы сейчас отдохнем немного, а потом пойдем обратно. Солдаты наверняка проехали дальше, опасность миновала… Как же мне хочется есть и пить! Тут так холодно и сыро, но где найти хоть каплю чистой воды, не знаю…

Пока девушка говорила, Маора пришла на голос, ощупала Энни и села у нее в ногах, дрожа от холода и страха. Как она не ненавидела эту белую женщину, отнявшую у нее место первой жены вождя, но сейчас она совершенно не могла обойтись без нее. Туземка чувствовала присутствие злых духов в темноте, которые только и ждут, когда она успокоится и расслабится, чтобы утащить ее. Сколько людей уже ушло в этот лабиринт и не вернулось. Сколько любопытных маленьких детишек и смелых юношей погибло здесь! Люди ее племени всегда опасались далеко заходить в скалы. Но пока с ней эта белая женщина, Маоре ничего не грозит. Она такая смелая, она не принадлежит их народу, похоже, духи не осмелятся тронуть их, пока они вместе. Аборигенка пододвинулась еще ближе и взяла Энни за ногу. Так-то вернее. Как Маоре хотелось есть! Целый день она страдала от унижения, встречая толпы любопытных женщин, которые пришли в их дом, чтобы посмотреть на новую жену вождя, и Маоре в связи с этим совершенно не хотелось есть.