Уроки разбитых сердец - Кэти Келли Страница 34

— Нет. — Он выпустил ее запястья и нежно погладил по щеке. — Никогда. Я не хочу причинить тебе боль, просто я люблю верховодить, и мне не терпится подмять тебя под себя. В наш век сексуального раскрепощения я, должно быть, кажусь тебе неандертальцем?

Иззи рассмеялась, взяла Джо за руку и повела за собой в крошечную гостиную.

— Знай, я из тех девочек, что свободнее чувствуют себя наверху.

Джо рывком притянул ее к себе и прорычал:

— Может быть, но чуть позже.

— Я не похожа на других женщин, — невозмутимо заявила Иззи. В медвежьих объятиях Джо она умудрилась размотать шарф и расстегнуть плащ.

— А я никогда и не думал, что похожа, — коротко бросил Джо, срывая с себя пальто.

— Тогда не нужно говорить мне, что делать и чего не делать.

— Даже в постели?

Джо рванул на себе галстук, и у Иззи подогнулись колени: на ее глазах этот собранный, застегнутый на все пуговицы делец превращался в необузданного дикаря.

— Ну разве что в постели, — усмехнулась она.

Ее пальцы скользнули к шнуровке на груди и принялись развязывать тесьму. Тонкая шелковая блузка, темно-синяя в мелкий белый горошек, выглядела чертовски соблазнительно. Глаза Джо неотступно следили за пальцами Иззи.

— Надеюсь, эта вещь не слишком дорогая, — хрипло прошептал он и нетерпеливо дернул за синюю шнуровку. Воздушная ткань затрещала.

Жадные губы Иззи нашли его губы, горячее дыхание смешалось, два языка соприкоснулись и сплелись в яростном поединке. Никогда прежде Иззи не испытывала такого жгучего желания. Ее тело пылало, кожа под шелковым бельем горела огнем.

— Я могу себе позволить купить новую, — выпалила Иззи. Она сказала неправду, но кто же станет считать деньги в такую минуту?

— Отлично.

Джо одним резким движением разорвал блузку, и в следующее мгновение его ладони уже гладили шелковистую кожу Иззи, губы и язык ласкали грудь, целовали, покусывали, дразнили. Потом рука его скользнула под узкую юбку-карандаш. Иззи ощутила, как внутри ее вздымается жаркая волна, и глухо застонала.

Если это сеанс иммунотерапии, то пусть он длится как можно дольше.

Она не задернула шторы, и огни города заливали мягким светом измятую постель. Джо небрежно раскинулся на подушках. Его загорелое мускулистое тело было наполовину скрыто простыней. Иззи лежала на краю постели, подложив под голову согнутую в локте руку и неподвижно уставившись в пространство. В их молчании было что-то глубоко интимное и в то же время натянуто-официальное.

Иззи, еще недавно без малейшего смущения восседавшая верхом на бедрах этого мужчины и громко стонавшая от наслаждения, испытывала теперь неловкость и скованность. «Влечение, физическое желание толкает людей на самые безрассудные поступки», — подумала она. Ведь если разобраться, существует великое множество вещей, которые они с Джо не знают друг о друге. Какой кофе предпочитает он по утрам? Как звали его первого домашнего питомца? Любил ли он свою мать?

Прежде это незнание не имело ровным счетом никакого значения. Но теперь лакуны и белые пятна разрослись до гигантских размеров, и только что пережитая близость представляется чем-то неприглядным и грязным. Итак, что дальше? Что в таких случаях предписывает протокол?

«Большое спасибо, дорогая, деньги на каминной полке?» Хотя у миллиардеров, наверное, все по-другому. «Норковую шубу доставят позже, прощай, куколка…»

Иззи передернуло от отвращения. Женщины подобного сорта всегда вызывали у нее презрение. И вот теперь она одна из них.

— Полагаю, у тебя не найдется сигареты? — подал голос Джо.

— Я думала, ты не куришь, — растерянно откликнулась Иззи. Она ожидала всего, чего угодно, только не этого.

— А я и не курю. Бросил десять лет назад. Но иногда…

— Скажем, когда оказываешься в постели не с женой, а с другой женщиной. — Иззи мгновенно ощетинилась, уловив скрытый намек в словах Джо. — И сколько же пачек у тебя выходит за месяц?

— Нисколько, — будничным тоном произнес он. — Не будь такой, Иззи.

— Какой?

— Ты сама знаешь.

— Я ничего не могу с собой поделать. — Иззи едва владела собой. Пойдя на близость с Джо, она переступила опасную черту. Теперь она чувствовала себя необыкновенно уязвимой, голой и беззащитной. Ей хотелось ранить первой, не дожидаясь, когда Джо нанесет удар.

— Прости, что я не был честен с тобой с самого начала. Мне нужно было рассказать тебе все. Я жалею, что скрыл правду.

— Я тоже, — с горечью сказала Иззи. Теперь она во всем винила себя.

— Ты жалеешь о том, что произошло между нами?

— Да, — кивнула она и расплакалась.

— Иззи… — Он притянул ее к себе, крепко обнял и стал е успокаивать, ласково шепча ее имя.

Вскоре рыдания перешли в тихие всхлипывания и наконец замолкли, тогда Джо принялся медленно массировать спихну Иззи, снимая напряжение и боль, потом его руки легли на ее ягодицы, Иззи потянулась к нему, и они снова занялись любовью, с еще большим неистовством, чем в первый раз. И, уже ощущая подступающее блаженство от яростного натиска вздымавшегося над ней Джо, чувствуя, как из груди ее рвется дикий, животный крик наслаждения, она поняла, что не в силах отказаться от этого безумия. Страсть — самый сильный на свете наркотик.

С того дня прошло два месяца. Теперь их связь уже никак нельзя было назвать романтической дружбой, друзья стали любовниками. Они перезванивались каждый день и встречались так часто, как только позволяли обстоятельства, то есть когда Джо удавалось выкроить время. Эти два месяца Иззи пыталась свыкнуться с уязвимым и унизительным положением любовницы и примириться с самой собой: связь с женатым мужчиной перечеркивала все ее моральные принципы.

— Ох, Иззи, ты законченная идиотка, — громко посетовала она, лежа в остывающей ванне и все еще надеясь, что главный мужчина в ее жизни позвонит. — Куда девались твои искушенность, зрелость и независимость?

Да позвони же наконец! Иззи осушила свой бокал и встала. С ее тела ручейками потекла пахнущая розами вода. Телефон зазвонил, когда Иззи заворачивалась в полотенце.

— Привет, это я.

Она ощутила волну облегчения, пробежавшую по телу от макушки до кончиков пальцев.

— Привет, — прошептала она в трубку, словно это ей нужно было изворачиваться, скрывая свой звонок от домашних. — Как ты, Джо? Я скучала по тебе.

Наверное, этого не следовало говорить, но Иззи всегда претило притворство.

— Я тоже по тебе скучал.

Джо, как и она, предпочитал открытость.

— Почему ты не позвонил? — Вопрос был немного провокационным, но Иззи ничего не могла с собой поделать. В конце концов, какого дьявола Джо не позвонил?