Остров надежды - Сара Ларк Страница 34

Нора сама толком не знала, что ей брать с собой. В конце концов, леди Вентворт посоветовала ей набрать легкой материи для платьев, а также обязательно взять шелковое нижнее белье и все остальное приданое.

— Сердце мое, приданое-то у вас собрано? Конечно нет, при такой поспешной свадьбе! Нет, нет, дитя мое, я не со зла, такие быстрые решения — довольно обычная вещь для плантаторов, никто не будет смотреть на вас искоса только потому, что вы не были три года обручены... Но иметь богатое приданое вы обязаны. Может быть, мне пойти с вами?

Нора, облегченно вздохнув, согласилась, и леди Вентворт в последущие дни сопровождала ее к торговцу тканями и к кузнецам по серебру, на фарфоровые мануфактуры и в стеклодувные мастерские. В итоге приданое Норы заполнило целых три сундука, и при этом среди вещей не было ничего, что понадобилось бы ей в их с Саймоном мансарде. Но посещение золотых дел мастера натолкнуло Нору на блестящую идею.

За два дня до отъезда Нора пришла в мастерскую одна. Она осторожно положила на рабочий стол мастера кольцо Саймона.

— Вы сможете это... переделать? — тихо спросила она с болью в сердце. — Может быть, в брошку или кулон?

Золотых дел мастер внимательно осмотрел кольцо.

— Это очень ценная вещь, без сомнения, старинная и из чистого золота. Я могу переделать это кольцо в любое украшение, леди. Хотя и не понимаю зачем. Это же настоящая фамильная ценность.

Нора кивнула.

— Да. Но я... В общем, оно не нужно мне для того, чтобы запечатывать письма. Это больше... Это воспоминание. А кольцо... Оно для меня слишком велико.

— Я могу просто сделать его поуже, — предложил мастер.

Нора покачала головой.

— Нет. Оно не должно... Вещь должна выглядеть так, словно принадлежала, к примеру, тете.

Мастер вопросительно посмотрел на Нору.

— Это случайно не вы несколько дней назад покупали здесь серебро для своего приданого? — спросил он. Нора была ему благодарна за то, что в его улыбке не было ничего грязного. — С такой пожилой дамой?

Нора прикусила губу.

— Да, с моей... э... теткой.

Мужчина рассмеялся.

— Тогда будем надеяться, что ваша тетушка откликается на имя... хм... Габриэла? Или Гортензия? Или букву «Г» на кольце тоже нужно будет поменять?

Нора покраснела.

— Нет. Нет, букву «Г» не меняйте. И вообще, постарайтесь изменить печать как можно меньше. Просто сделайте так, чтобы я могла носить это... Я хочу, чтобы я могла носить его открыто, и чтобы никто не задавал мне никаких вопросов.

Она выпрямилась. Ну и что, если этот мастер о чем-то догадывается? Через два дня она уедет в колонии и никогда больше не зайдет в эту лавку.

Однако золотых дел мастер оказался очень тактичным человеком. Когда он взял кольцо в руки и повертел его из стороны в сторону, в его взгляде не было ни жажды сенсации, ни похотливого неодобрения.

— Вы хотите подождать? — дружелюбно спросил он.

Нора облегченно вздохнула. Она бы не вынесла длительного расставания с единственной вещью, которая принадлежала Саймону. К счастью, работа длилась не очень долго, и Нора была в восторге от результата. Мастер филигранно обработал золото кольца таким образом, что оно обрамило печать, образуя изящную камею, которую можно было носить на бархатной ленте на шее. По ее овальной форме даже невозможно было понять, что она когда-то была кольцом.

Нора искренне улыбнулась мастеру.

— Тетя Геральдина пришла бы в восторг! — Она вытащила кошелек с деньгами, чтобы по-королевски вознаградить золотых дел мастера.

Мужчина поклонился.

— Я рад. Для меня было честью сохранить памятную для вас вещь.

Нора положила камею в свой кошелек, а позже спрятала ее в шкатулку со швейными принадлежностями. Здесь украшение должно покоиться до тех пор, пока они не выйдут в море, вдалеке от испытующих взглядов ее отца, который, без сомнения, узнал бы кольцо. Элиас, естественно, никогда его не видел, так как, несмотря на протесты Норы, ее служанка Нелли всегда отбирала у хозяйки кольцо, когда та отправлялась на вечерние мероприятия. Теперь, если Нора повесит на шею черную бархатную ленту с камеей, для мужа это будет просто украшение.

Фортнэм сдержал слово и заказал достаточно пространства на шхуне, которая под парусами отправлялась прямо на Ямайку. Для Авроры нашлось место под палубой, как и для двух других лошадей, которых купил Элиас. Если уж приходилось, прилагать столько усилий для транспортировки животных, значит, это того стоило.

Оказалось, что компактная шхуна с широким корпусом служила в основном для перевозки товаров, так что Нора и Элиас вряд ли могли рассчитывать на особенный комфорт. Кроме них, на борту вообще было только два пассажира — молодой священник, который должен был стать настоятелем одного из приходов в Кингстоне, и его жена.

Нора была ошеломлена, когда первый помощник капитана показал ей их каюту, в которой предстояло жить обеим семейным парам. Помещение было такой величины, что стоя в нем с трудом могли поместиться двое взрослых людей. Возле стенок протянулись четыре койки, по две друг над другом с каждой стороны.

— И здесь мы должны ночевать... вчетвером? — недоверчиво спросила Нора.

Преподобный рассмеялся.

— Добрая женщина, я слышал, что в таких каютах размещают и по восемь человек. В прежние времена, когда церковь посылала миссионеров на Гавайи...

Норе было все равно, при каких обстоятельствах ее земляки посылали миссионеров в Полинезию. Может быть, неотъемлемой частью их миссии как раз и было определенное мученичество. Для начала она пожаловалась Элиасу, но тот только пожал плечами.

— Дорогая, я хорошо понимаю, что при таких обстоятельствах тебе придется на пару месяцев отказаться от нашей... хм... уединенной близости. Я в любом случае не настаиваю на том, чтобы возлежать с тобой в обществе наших молодых друзей, так что мы можем спать каждый в своей койке. Я, к сожалению, не могу предложить тебе отдельный номер или более широкие кровати. Даже то, что ты сейчас видишь, на кораблях считается роскошью.

Нора поняла, что он имеет в виду, когда решила посмотреть, как обстоят дела с лошадьми, и при этом ей удалось бросить взгляд на помещение для команды. Здесь она впервые увидела подвесные гамаки — то, о чем мечтала на своем воображаемом острове, — и тут же решила, что лучше пусть будет покрывало на теплом песке.

Матросы по очереди спали в тесных помещениях, кишевших насекомыми-паразитами. Однако каюту пассажиров жена миссионера содержала в образцовой чистоте — до тех пор, пока сразу же после выхода из каналов в Атлантику не стала жертвой морской болезни. И с того момента уже Нора заботилась о порядке и чистоте, хотя бы потому, что у нее не было ни малейшего желания заполучить блох, которых в массовом количестве подцепил преподобный, когда заботился о больных матросах или, по крайней мере, делал вид, что занимается этим. В действительности же его помощь команде ограничивалась чтением Библии вслух, и даже своей жене, когда у той случался приступ рвоты, он помогал не слишком усердно.