Нежеланный брак - Джо Беверли Страница 34

Вскоре Редклиф пришла за ней, и Бет отправилась принимать ванну, источающую аромат благовоний. Горничная насухо вытерла ее мягким полотенцем и помогла ей надеть легкий корсет, шелковые чулки и сорочку. Затем настал черед платья. Этот восхитительный наряд, казалось, жил собственной жизнью: он плавно ниспадал и шелестел, струился и переливался, заставляя Бет двигаться плавно и грациозно.

Она настояла на том, чтобы к этому платью ей заказали подходящий капор. Однако ее ждало величайшее разочарование. Оказывается, слово «капор» можно было толковать по-разному. Горничная подала ей шелковый обруч для волос, усыпанный мелким жемчугом. Он был украшен атласными лентами, собранными с одной стороны в пышный бант.

— Желаете, чтобы я собрала ваши волосы в пучок? — спросила Редклиф.

Идея пучка понравилась Бет, потому что показалась ей вполне приличной. Она согласилась, но результат не оправдал ее ожиданий. Оттого, что волосы оказались высоко забранными, удлинилась линия шеи, а когда Бет надела ожерелье, она стала прямо-таки лебединой. Бет смирилась с судьбой и позволила горничной натянуть на себя длинные, по локоть, лайковые перчатки, а также застегнуть браслет на запястье. И в качестве последнего штриха Редклиф вдела ей в уши серьги и приколола брошь в центр розетки из лент на обруче.

Осталось лишь надеть атласные туфельки и оглядеть себя в зеркале. Она догадывалась, что может там увидеть: Бет Армитидж во всем своем великолепии — тонкая, но с прекрасной фигурой, нежной кожей и роскошными волосами. Но все эти ухищрения не сделали ее красавицей. Она даже и в этом наряде оставалась всего лишь хорошенькой, не более того. Так что и стараться особенно не стоило.

Она удивилась, когда ей сообщили, что маркиз ждет ее, чтобы проводить вниз к гостям, и в очередной раз смирилась с судьбой. Сегодня они впервые должны будут разыграть свой спектакль на публике.

Бет так волновалась, что даже не попыталась заранее представить себе, как будет выглядеть маркиз. У нее перехватило дыхание, когда он предстал перед ней в черном фраке и белой сорочке, на фоне которой его загорелое лицо казалось еще мужественнее, а светлые волосы, подстриженные по последней моде, отливали золотом. В глубине ее души возродился прежний трепет, напоминая ей о том, что она вовсе не защищена от его обаяния.

Но при чем тут его обаяние, если он по воле злой судьбы предназначен ей в мужья?

— Вы прекрасно выглядите, — улыбнулся он, с интересом оглядывая ее.

— Полагаю, мне следует сказать вам то же самое, — пробурчала она, пытаясь справиться с нервной дрожью. — Красочное оперение придает птицам экзотический вид, не так ли?

Его глаза сверкнули, но улыбка не дрогнула на его губах. Он предложил ей руку, и они вышли из комнаты.

— Вы хотите сказать, мисс Армитидж, что без этого великолепного наряда я похож на обычного воробья? — непринужденно поинтересовался он.

— Воробей очень маленький. Может быть, петух?

Он встретился с ней взглядом, и в его глазах появился холод.

— Вы надеетесь, что я не смогу отомстить вам, когда вы так великолепно выглядите? Возможно, вы и правы. Но не исключено, что я просто отложу месть до более удобного случая.

Бет с трудом сдерживала раздражение, но сейчас не время было ссориться.

— Тогда мы будем похожи на двух сидящих на яйцах наседок, которые затаили друг на друга злобу и не подозревают о том, что жизнь свою они окончат в кастрюле.

Бет таким образом предлагала ему перемирие, и, похоже, он именно так и воспринял ее слова, потому что рассмеялся:

— Я отказываюсь играть роль петуха. Предпочитаю, чтобы меня считали ястребом. Он великолепный охотник и известен своими острыми когтями.

— Наверное, так и есть, — резко отозвалась она. — Но это описание больше подходит сороке, которая бросается на любые мелкие, блестящие и дешевые побрякушки.

— А вы, моя дорогая, если продолжить вашу аналогию, превратитесь в гарпию с острыми зубами и когтями, — процедил он. Улыбка сошла с его лица.

Без всякого предупреждения он распахнул перед ней одну из дверей. Это оказалась дверь в спальню.

Бет испуганно взглянула на него, ужас неприятным холодком пополз у нее по спине. Почему она не сдержалась и дала волю своему языку? Почему она не может привыкнуть к тому, что он не похож на тех мужчин, которых она знала раньше?

Он был опасен.

Непримиримая Бет напомнила ей, что она решила противостоять маркизу до последнего. Но благоразумная Бет вовремя ее предупредила, что не стоит заниматься этим в спальне.

— Что вы делаете? — испуганно пискнула она.

Он не прикасался к ней, но стоял очень близко и оттого казался ей чересчур высоким и грозным. Бет усилием воли заставила себя не попятиться от страха.

— Я просто хочу напомнить вам о нашем договоре. — Он явно не собирался долго здесь оставаться. — Вы обещаете вести себя сегодня подобающим образом?

Он выбрал неправильные слова. Бет собиралась с честью выполнить свои обязательства, но никто не мог диктовать ей, как себя вести. Она гордо вздернула подбородок:

— Разве вы не видите, что я вырядилась, как павлин, и нацепила на себя ваши фамильные драгоценности?

— Это не единственное, что от вас требуется.

— Я не стану называть вас бабуином в присутствии ваших гостей, милорд. Обещаю.

— И этого мало, Элизабет. — Он поджал губы. — Единственное разумное объяснение нашего брака для других — это то, что мы влюблены друг в друга. Страстно, безумно. Слава Богу, что хорошее воспитание не позволяет нам демонстрировать наши чувства на публике. — Он отступил на шаг, но ей не стало от этого легче, потому что он использовал свободное пространство для того, чтобы иметь возможность снисходительно оглядеть ее с ног до головы. Бет почувствовала, что неудержимо краснеет. — И все же, — протянул он с подчеркнутой озабоченностью, — нужно, чтобы в глазах что-то было. Вам так не кажется?

Она пожала плечами и так же испытующе оглядела его.

— Мне это будет стоить серьезных усилий, милорд, но я постараюсь.

Она услышала, как маркиз выдохнул сквозь стиснутые зубы. Он шагнул к ней и, приподняв ее лицо за подбородок, заставил посмотреть ему в глаза.

— Постарайтесь как следует, Элизабет, а не то мне придется потребовать у вас компенсацию за неудачный дебют, — прошипел он.

— А вот вы, похоже, вообще не намерены стараться, — фыркнула она, выворачиваясь из его руки. — Неужели у вас нет способа сделать так, чтобы я была такой, какой вы хотите меня видеть?

Он удивленно приподнял бровь.

— Я был добр с вами, насколько это в моих силах, — а вы отнеслись ко мне с презрением. Я пытался поцеловать вас — но мои поцелуи были отвергнуты. И тогда я оставил вас в покое и обещал не вспоминать о нашем неприятном разговоре. А теперь, моя дорогая невеста, я хочу только одного — чтобы вы не шокировали публику сегодня вечером. А ваши чувства меня вовсе не интересуют.