Вся правда о Джеки - Элен Кэнди Страница 34

– Говорят, Питерсоны собираются опять попробовать себя в испытании! – шепнул он дядюшке Сэму и посмотрел по сторонам.

– Питерсоны? Опять? Да сколько можно! А кто еще участвует? – спросил старичок.

– Бог его знает! Может, кто-нибудь и решится! У нас молодежь уже вся ту черту перешла! Свободных не осталось! – Билли махнул рукой и пошел в бар.

Мы с Саймоном переглянулись и пожали плечами.

– А что за праздник? – Во мне разгорелось любопытство.

– У нас называют его «Лебединый поцелуй». Холостяк и незамужняя женщина должны пройти определенные испытания. Если у них все получается, то мы разрешаем им жениться. Такие у нас традиции! – Старичок рассмеялся. – А вот Питерсоны то разводятся, то женятся уже в шестой раз!

Я невольно улыбнулась.

Если Саймон мне предложит в этом участвовать, то я непременно соглашусь! – подумала я про себя.

– Вот мы и приехали! – сказал старичок и уставился на Саймона.

Саймон понял намек и начал искать бумажник в кармане брюк. Я попрощалась с дядюшкой Сэмом и вышла к дому мадам Роже.

От этого дома веяло сказкой: белый, двухэтажный, с розовыми занавесками на окнах. В саду стояли качели, обвитые диким плющом. Сад был небольшим, но легкий аромат цветов вскружил мне голову. Все казалось таким миниатюрным, крошечным, кукольным, что мне показалась, что я вернулась в детство.

Мне захотелось прокатиться на этих качелях, посмотреть в качающееся небо и почувствовать свободу полета.

Неграмотный Санта-Клаус завел машину и исчез в конце дороги.

Я поднялась на крылечко и только хотела постучать в дверь, как она вдруг сама по себе открылась. Я с удивлением взглянула на Саймона. Он пожал плечами и пропустил меня вперед.

– Добрый день! Чем могу помочь? – Услышав голос, я повернулась и увидела невысокую полноватую женщину лет шестидесяти.

Мадам Роже предстала перед нами в кружевном платье нежно-голубого цвета. Ее черные волосы были аккуратно обрамлены узорчатой сеткой. На шее мадам Роже красовалась нитка жемчуга.

– Простите, но дверь была открыта! – извинилась я.

– А чему вы удивляетесь? В нашем городке никто не закрывает дверь… – Она дружелюбно улыбнулась и подошла к нам. – Меня зовут мадам Роже.

Мы представились и по очереди пожали ее пухлую ручку.

– Нам сказали, что у вас есть свободная комната. Мы хотим пожить у вас дня два, – объяснила я.

– Прошу за мной, – сказала она и начала подниматься по деревянной лестнице с резными перилами.

Следуя за ней, я успевала смотреть на многочисленные фотографии, висевшие на стене. На снимках не было людей, в основном это были красивейшие пейзажи здешних мест.

– Вас удивляют эти фотографии? – Обернувшись, мадам Роже заметила выражение моего лица.

– Немного, – созналась я. – Я привыкла видеть на домашних снимках членов семьи, друзей, питомцев…

– А на моих фотографиях и изображены друзья, семья, а также мои соседи! – Мадам Роже улыбнулась и взглянула на мою реакцию.

Я удивленно на нее посмотрела.

– Это моя сестра из Колумбии… – Мадам Роже показала на заход солнца. – Это мои соседи… – Она провела рукой по стеклянной рамке с изображением водной глади.

У меня мелькнула мысль, что мадам Роже не в себе.

– Вы думаете, я чокнутая? – Женщина как будто прочитала мои мысли.

– Нет, что вы! – вежливо возразила я.

– Почему люди всегда смотрят только на внешнюю оболочку? Разве нельзя отразить на снимке чувства? Посмотреть на человека изнутри и попытаться запечатлеть его душу? – Мадам Роже развела руками. – Воспоминания! О человеке складывается впечатление только из воспоминаний! Посмотрите на это солнце на закате. Как я вам сказала, это моя сестра из Колумбии. Она яркая, но легкомысленная и непостоянная женщина, как и солнце… Никогда не знаешь, увидишь ли завтра его золотые лучи или оно спрячется за тучи. Допустим, мои соседи Питерсоны… У них хаос в отношениях. То любовь, то ненависть, то опять любовь. Посмотрите на гладь реки: она олицетворяет их отношения в настоящее время, но как только подует ветер, на глади реки появится рябь, возможно волны, которые в скором времени опять утихнут…

Мадам Роже закончила и снова стала подниматься по лестнице. Скорее всего, ей не важно было знать наше мнение.

Комнатка, которую нам предоставила мадам Роже, действительно была крошечной. У окна стояла кровать, застеленная покрывалом с золотистой бахромой. Рядом пристроилась старинная тумбочка, а у двери мы увидели один, сиротливо стоящий стул.

Окна были распахнуты. Розовые занавески раздувал ветер, он приносил с собой аромат сада.

– Мне здесь так нравится! – шепнула я Саймону.

Позже в нашу дверь постучали. На пороге стоял мужчина с огненно-рыжими волосами. Его лицо напоминало солнце – жизнерадостное и излучающее свет.

Он представился Джейком и сразу же предложил нам составить ему компанию в пабе. Я отказалась, но отпустила Саймона. Тот обрадовался, как маленький ребенок, схватил пиджак и последовал за рыжеволосым мужчиной.

Я присела на кровать и взглянула в окно.

– Я не помешаю вам? – спросила мадам Роже, заглядывая в комнату. – Джейк – мой сын. Я специально попросила его отвлечь вашего друга.

Я удивленно на нее взглянула.

– Когда я была в вашем возрасте, я коллекционировала платья. Не хотите взглянуть? – спросила она ласковым голосом.

Мы спустились в подвал. Там, напротив входа, стоял огромный платяной шкаф. Мадам Роже открыла скрипучие дверцы, и я ахнула. На вешалках аккуратно висели вечерние платья разных фасонов и цветов.

– Какой цвет вы любите, Лара? – полюбопытствовала она.

– Розовый, белый… ну и голубой мне нравится.

Мадам Роже улыбнулась и достала длинное платье бледно-розового цвета.

– Я думаю, это ваш размер. Примерьте! – Она протянула мне платье.

– Зачем? – удивилась я.

– А разве вы не будете участвовать в «Лебедином поцелуе»? – Мадам Роже посмотрела на меня с улыбкой.

Я немного помялась.

– Даже не знаю.

– Я вижу, Лара, у вас очень теплые отношения с Саймоном. Возможно, вы любите друг друга. Вам нужно принять участие в сегодняшнем празднике.

Мадам Роже рассказала мне историю возникновения этой традиции. Много лет назад один пастух очень полюбил соседскую девушку, но она решила пошутить над молодым человеком. Она сказала ему: «Я подарю тебе поцелуй, но обещай, что ни к чьим губам ты больше не прикоснешься». Влюбленный пастух дал клятву. Девушка его поцеловала и рассмеялась: «Это был первый и последний поцелуй в твоей жизни!».