Чего не сделаешь ради любви - Марго Эрли Страница 34

— Ну, здравствуйте, — приветствовал всех отец.

Едва дверь отворилась, как Грэхем встал, и Мэри Энн тоже поднялась, хотя и не так ловко, ударившись о край стола. Отец ласково склонился к Парис:

— Привет, лохматушка.

Потом повернулся, чтобы обнять Мэри Энн и пожать руку Грэхему. Мэри Энн надеялась, что отец хотя бы в первые минуты поведет себя как нормальный человек. Она быстро представила Грэхема:

— Мама, папа, это Грэхем Корбет, мой знакомый, он живет по соседству. Грэхем, мой отец — Джон Клайв, и мама — Кэти Дрю.

— Здравствуйте, Грэхем, — поздоровались родители.

Мама не преминула напомнить:

— Каролина, ты ведь знаешь, что мама против собаки в доме.

Сказано это было голосом строгой старшей сестры или даже строгой матери, обращающейся к неразумному ребенку. Мэри Энн захотелось провалиться сквозь пол.

— Кэти, Парис чистая и умеет себя вести. Мама уже позволяла мне брать ее сюда, — ответила Каролина из-за спин Грэхема и Мэри Энн.

— Мы не хотим мешать вам ужинать, — сказал отец.

— А мы как раз закончили, — проговорил Грэхем и посмотрел на Мэри Энн и Каролину, ожидая подтверждения с их стороны.

— Вы ели? — спросила Мэри Энн родителей, подавляя желание обернуться и убедиться, что бутылка из-под вина пуста, но припоминая, что это не так. Старая глупая привычка, как и все ее детские уловки, направленные на то, чтобы помешать отцу пить. Впрочем, он не особенно любил вино, но ей хотелось убрать подальше с его глаз любой алкоголь. Интересно, способен ли он воздержаться от спиртного, пока будет гостить в Логане? Сейчас ей больше всего хотелось, чтобы сюда пришла Камерон, которая видела ее отца во всех его проявлениях и которая понимала ее как никто другой.

— Да. Мы остановились в «Шекспире», — объявила мама, наконец-то выпрямляясь в полный рост. Словно напомнив себе, что это следует сделать.

Грэхем, несомненно, почувствовал напряжение, существовавшее между матерью Мэри Энн и Каролиной. А Мэри Энн вдруг стала ломкой, словно льдинка. Да, в семьях всякое бывает. Сам он был единственным ребенком и всегда хорошо ладил с родителями, зато в семье его жены бурлили всевозможные житейские драмы.

Тут в дверь позвонили.

Это был Пол Курье. У Мэри Энн кровь отхлынула от лица. Если только он заикнется о приворотном зелье…

В руках Пол держал пачку брошюр.

— Я агитирую за отца.

— Мы, конечно же, будем голосовать за него, — быстро проговорила Мэри Энн, колеблясь, представлять его своему семейству или нет.

С одной стороны, он пришел раздать предвыборные программки, с другой — он близкий друг Камерон. Она все же представила его и подчеркнула, что он — приятель Камерон, а отец его, тоже их сосед, повторно избирается в городской совет. Дэвид Курье купил свой нынешний дом через несколько лет после того, как родители Мэри Энн покинули город, так что они его не знали. Тем не менее, отец счел нужным сказать:

— Передай отцу, что, пока мы здесь, мы будем всех агитировать в его пользу. Между прочим, почему у бабули нет во дворе агитационного плаката?

— Бабуля считает, что от него сохнет трава на газоне, — пояснила Мэри Энн.

— Ну, это, положим, чушь, — ответил Джон Клайв дочери. — Я тебе вот что скажу, Пол: завтра я сам схожу и возьму плакат, и мы попросим у миссис Биллингам разрешения его установить. Как ты на это смотришь?

— С восторгом, — отозвался Пол и так странно взглянул на Грэхема Корбета, что у Мэри Энн упало сердце. Она решила, что Камерон поведала ему историю с приворотным зельем целиком. «Черт побери, Камерон, как же ты могла!»

Впрочем, Мэри Энн понимала как. Грэхем отверг Камерон, а теперь он ухаживал за Мэри Энн. Она, естественно, обсуждала это с Полом, со своим ближайшим другом.

И когда Мэри Энн прошла следом за Полом в прихожую, чтобы запереть за ним дверь, тот обернулся и произнес драматическим шепотом:

— Ну как — действует?

Она вспыхнула и молча закрыла дверь.

А тем временем в гостиной мама говорила:

— Нет, Джон Клайв, маме не нужны никакие плакаты во дворе. Она считает, что политические взгляды — личное дело каждого.

Мэри Энн и сама это знала, только не хотела говорить при Поле. А «чушь» насчет травы была на самом деле правдой.

Отец подошел к столу:

— Не выпить ли нам, Мэри Энн?

— Угощайся, — проговорила она оцепенело, раздавленная его намерением перевернуть с ног на голову все обычаи бабули.

Сейчас в присутствии обоих родителей она решила, что у отца гораздо больше шансов поставить ее в унизительное положение, чем у матери. Он напьется, начнет приставать к женщинам, а потом будет слезливо каяться, публично признаваться во всех своих прегрешениях, и клясться, и божиться, и обещать исправиться.

Грэхем, слава богу, взял с вешалки свое пальто.

— Я, пожалуй, пойду, дам вам возможность пообщаться после разлуки. Очень рад, что вашей бабушке лучше, Мэри Энн. Приятно было познакомиться. Спасибо за вкусный ужин, Каролина.

— На здоровье, Грэхем. Мне тоже было приятно, — сказала тетушка Мэри Энн.

Мэри Энн заметила, что тетя уже держит в руке сигарету и зажигалку, и расценила это как стрессовую реакцию на прибытие родителей.

Она вышла на крыльцо проводить Грэхема, оставив дверь открытой. Если бы она закрыла дверь, мама нашла бы повод открыть ее.

— Очень интересно было познакомиться с вашей семьей, — сказал Грэхем.

Девушка натянуто улыбнулась, надеясь, что на едва освещенном крыльце он не заметил, насколько вымученной получилась улыбка. Глядя вслед уходящему по дорожке Грэхему, она снова думала об отце, который ознаменовал свой приезд в Логан выпивкой.