Подари мне лунный свет - Хельга Нортон Страница 34

Если Тельма, внимательно просмотрев документы, сможет доказать свою непричастность и невиновность, или объяснит все как-то иначе, то тогда Глэдис забудет об этой истории. Она решила дать Тельме Фокс шанс. Может статься, подозрения напрасны…

Девушка закрыла за собой дверь и подошла к столу. Тельма, усевшись в кресло, вопросительно смотрела на подчиненную. Оставшись стоять, Глэдис протянула начальнице папку и сказала без всяких преамбул:

— Я знаю, что вы заняты, но, может, вам будет интересно взглянуть на то, что я нашла несколько дней назад в шкафу для документов. Папка завалилась за ящики.

— Почему мне должно быть это интересно?

— А потому, — многозначительно начала Глэдис, глядя Тельме прямо в глаза, — что все написано вашим почерком. Дело касается некой несуществующей компании. Я уже это проверила.

Тельма не взяла папку, а резко встала и отошла к окну. Она стояла к Глэдис спиной, и, судя по всему, была крайне напряжена.

Теперь ясно, что вся эта история просто так не закончится. Если минуту назад были основания сомневаться в причастности Тельмы к этому темному делу, то теперь Глэдис все больше уверялась — никаких объяснений не последует. Поэтому она угрюмо глядела на Тельму и ждала хоть какого-то ответа. Напрасно.

— Я также обнаружила кое-какие другие документы, — продолжила она спокойно, правда, не собираясь объяснять, каким образом. — Думаю, вы знаете, о чем речь.

Тельма повернулась и взглянула на Глэдис. Сейчас она, казалось, выглядела старше. На ее красивом лице появились морщины, губы сжаты в тонкую линию.

— Ты очень хорошо потрудилась, детка, — язвительно произнесла она. — Положи папку на стол и уходи.

— Хорошо, — спокойно сказала Глэдис, выполнила указание и собралась уходить, но передумала и добавила: — У меня есть копии всех бумаг.

С минуту они, не мигая, смотрели друг на друга, словно боксеры на ринге. Напряжение возрастало с каждой секундой, и Глэдис подумала, что если дело дойдет до драки, что, конечно невозможно, но можно представить, то Тельма такой хрупкой и маленькой, придется туго.

— Значит, ты осмелилась вломиться в запертые двери?

— Пришлось, дело слишком нечистое.

— Я могу уволить тебя за это. — Тельма скрестила руки на груди и гордо вздернула подбородок.

— Не думаю, — усмехнулась Глэдис, чувству себя неуязвимой. — Вы дорабатываете последние недели. Не стоит так рисковать из-за меня.

Она увидела, как дернулся мускул на лице Тел мы — от нервного напряжения у женщины начал тик. Она впилась ногтями в рукава своего безупречного костюма.

— Сколько ты хочешь?

— Что? — не поняла Глэдис.

— Сколько? За то, что будешь молчать?

Глэдис попятилась к двери.

— Мне деньги не нужны. Дело касается вас и Ларсона. Пусть он решит, как поступить, — сказал она сухо, глядя на Тельму с откровенной неприязнью.

— В таком случае, — проговорила та сквозь зубы, стараясь сдержать переполнявшую ярость, — я хочу предупредить тебя: меня не будет здесь целую неделю. Если ты будешь так глупа, что обмолвишься хоть словом с кем-нибудь, повторяю, с кем-нибудь, то, клянусь, твой любимый Ларсон заплатит за все сполна.

— Что вы имеете в виду?

— А вот что. Ему позарез нужно только одно на этом свете, — ответила Тельма, язвительно улыбаясь, — и я позабочусь, чтобы он не получил этого. Если только ты поставишь его в известность.

— О чем идет речь? — недоумевала Глэдис, но старалась не выказать замешательство.

— Разве он не говорил тебе? Ты меня удивляешь! А я-то думала, что вы с ним уже делитесь всем сокровенным! — Тельма не могла удержаться от колкостей. — Не надейся, ты не нужна ему, дорогая, так же, как и я не нужна была ему никогда. Единственное, чего он хочет — это вернуть компанию отца. Да, и еще мечтает отомстить своей мачехе.

Тельма заметила изумление на лице Глэдис и радостно улыбнулась.

— А почему, ты думаешь, он вернулся? Потому что Линда собралась продать компанию.

— Он рассказал вам об этом? — прошептала Глэдис, почувствовав, как у нее вспотели руки от волнения.

— Как бы не так! Ларсон никого не посвящает в свои планы, он говорит только то, что тебе можно знать. Неужели ты не замечала за ним этого, дорогая? Когда я работала с ним в Нью-Йорке, то имела доступ к его персональным делам. Однажды я случайно обнаружила важную информацию, не скажу какую, но настолько значительную, что решила приберечь это на черный день. К несчастью, черный день настал. Ларсон недвусмысленно дал понять, что я не нужна ему, — при этих словах лицо женщины исказила злоба, — и теперь я имею возможность разрушить его мечту. Так вот что, Глэдис: если ты выдашь меня, примешь в этом участие — то сведешь на нет планы, которые Ларсон вынашивал в течение трех лет. Если ты пойдешь на это, он никогда не простит тебя, — Тельма ядовито усмехнулась, — и куда ты тогда денешься со своей глупой любовью? Правда, у тебя в любом случае нет никаких шансов, не надеешься же ты выйти за него замуж? Нет? Но у тебя есть шанс сделать так, чтобы он тебя возненавидел.

Она выдержала паузу. В комнате было так тихо, что звенело в ушах.

— Надеюсь, мы поняли друг друга, — завершила свой монолог Тельма.

Глэдис не могла ничего сказать. Она медленно подошла к двери, открыла ее и вышла. Бредя по коридору, спускаясь по лестнице, она пыталась осмыслить все, что услышала.

В голове гудело, виски сдавила невероятная боль, на сердце было неспокойно. Даже выйдя на улицу, Глэдис не почувствовала себя лучше. Выбор, перед которым она оказалась, предельно ясен: или Тельма доведет задуманную махинацию до конца, или Ларсон не сможет перекупить компанию отца.

Она едва доплелась до дому, прошла на кухню, приготовила ужин, но толком не смогла поесть, еда казалась совсем безвкусной. Глэдис ничего не оставалось, как ждать прихода Ларсона Редгрейва.

Уже было почти одиннадцать, когда раздался щелчок замка входной двери. К этому времени Глэдис успела принять ванну, переодеться в джинсы и футболку, а, кроме того, обдумать, как лучше все объяснить. Услышав шаги, она выскочила из комнаты и поймала Ларсона у дверей его спальни.

— Что такое? — спросил он, едва взглянув на девушку.

— Мне надо поговорить с тобой.

— Не сейчас.

Он собрался уйти, но Глэдис схватила его за руку.

— Пожалуйста, — попросила она. — Это очень важно.

Ларсон посмотрел ей в глаза, потом перевел взгляд на ее руку, потом — снова на ее лицо, пожал плечами, и тогда Глэдис повела его в гостиную. Он уселся на диван, она же стала нервно ходить по комнате. Ларсон нетерпеливо заметил:

— Да ты сядешь, наконец? У меня голова закружилась, глядя на тебя.

Глэдис послушно села напротив, нога на ногу, потом поменяла позу — поджала одну ногу под себя.