Карьеристка, или Без слез, без сожаления, без любви - Юлия Шилова Страница 34

Я не могу припомнить, но кто-то из знаменитых сказал, что втот момент, когда мы расстаёмся с человеком, мы либо совершаем ошибку, либо еёисправляем. Очень часто, расставаясь со своими мужчинами, я считала, чтосовершаю крупную ошибку, но понимала, что больше так продолжаться не может. Уменя просто заканчивался запас терпения. В некогда тёплых отношенияхстановилось очень холодно. И они больше не могли согреть. Спустя годы японимала, что, расстававшись с мужчинами, я лишь исправила ошибки для того,чтобы совершать их по новой. Увы, но такова жизнь. Я не отношусь к тому типуженщин, которые боятся одиночества, но я очень сильно боюсь одиночества вдвоём.Одиночество вдвоём – это союз двух проигравших. Это союз, когда обоим партнёрамхолодно рядом друг с другом, а самое главное, у обоих больше нет сил и желаниядруг друга согреть. Им больше не о чем говорить и не на что надеяться. Онипонимают, что не оправдали надежд друг друга, но привычка берёт своё, и, нерешаясь расстаться, они влачат вместе безрадостное существование.

Я уже давно выработала свою линию поведения, и менясовершенно не обижает, что кто-то считает эту линию стервозной. Я никогда неотносилась к категории женщин, которые хотят удержать мужчину любой ценой. Яценю в отношениях комфорт, стабильность и душевное спокойствие. Здесь мне ненужна борьба. Я умею извлекать уроки из своего прошлого, и после того, как ясмогла наладить свою жизнь, которая в один момент затрещала по швам, я сталанамного сильнее, опытнее и мудрее. Теперь я знаю, что смогу всё пережить иникогда не побоюсь начать всё заново.

Я совершенно спокойно отношусь к неудачам и разочарованиям,так как осознаю их необходимость и пользу. Все они могут обернуться успехом,если не впадать в состояние безнадёжности, относиться к ним философски и уметьих правильно принимать. Неудачи – это самый лучший способ показать нам нашизаблуждения, заставить нас усвоить необходимые уроки. Жизнь постоянноиспытывает нас на прочность и подвергает сложной проверке. Только пройдя всеиспытания, мы можем превратиться в любящих и мудрых людей. Полюбить сильнуюженщину сможет только сильный мужчина, который примет её такой, какая она есть,и будет уважать её силу. Я вновь покосилась на Сергея и подумала, а вдруг этоОН?

– Нин, ну что ты постоянно так странно на меня смотришь? –поинтересовался Сергей.

– Наверное, потому, что мне с тобой хорошо, и это меняпугает.

– Доверься мне.

– Довериться мужчине? Серёжа, ну ты скажешь тоже…

– Нина, как бы ты ни хотела, ты всё равно будешь моею.

Мы вышагивали по временным деревянным тротуарам и держалисьза руки. Сергей постоянно обо мне заботился, заставлял застёгивать клеёнчатыйплащ, вечно кутал, как ребёнка, и много фотографировал на фоне затопленныхулиц.

– Улыбочка! Отлично! Снято! А ну-ка быстро застегни плащ!Перед кем красуешься? Заболеть хочешь? – вопрошал он тоном строгого родителя ихмурил брови.

– А что, перед тобой и покрасоваться нельзя?

– Я свой. Передо мной необязательно. Я тебя любую люблю.

Все туристы бодро шлёпали по воде, закатав брюки, ифотографировались на память. Сергей застегнул мой плащ до самого горла ипоцеловал в губы. Мы целовались под проливным дождём, не обращая внимания наштормовой ветер.

– Серёжа, так не бывает.

– Как?

– Вот так, как у нас с тобой. Мы же совсем друг другу неподходим.

– Почему ты так решила?

– Мы ведь совершенно разные…

– Но ведь противоположности притягиваются.

– Ерунда это всё. Мы же приедем в Москву и разбежимся.

– Чёрта с два. В первые же выходные мы поедем с тобой нашашлыки.

Сергей замолчал и подозрительно спросил:

– У тебя бывают выходные?

– Раньше не было, но теперь будут. Серёжа, спасибо тебе завсё.

– За что? – удивился он, не выпуская меня из объятий.

– За то, что ты вдохнул в меня свежий ветер и мне вновьзахотелось ЖИТЬ!

– Это не я. Это Венеция.

– Если бы ты меня сюда не вытащил, то я бы чёрта с два в неёвыбралась.

Сергей повернул моё лицо к штормовому ветру и прокричал:

– Нинка, это ветер перемен! Смотри! Дыши им! Дыши!!!

Все туристы радовались, что попали в Венецию именно внаводнение, ведь у них появилась возможность увидеть город с совсем другойстороны. Интересно было посмотреть на систему аварийных мостков для переходов.Сами пешеходы с оптимизмом шлёпали по воде и запасались резиновыми сапогами,зонтами, плащами и просто клеёнчатыми накидками, которые шли на ура. Некоторыеместные жители обзавелись каноэ и передвигались на них по городу, вызываянастоящий восторг у туристов. В наводнение бо2льшая часть транспортапарализована.

Увидев каноэ, мы с Серёжкой от души рассмеялись и стали егофотографировать.

– А местные жители тут молодцы! Вот жгут! Сообразительные! –Сергей радовался как ребёнок.

Не прошло и часа, как весёлые местные жители устроилинеофициальный турнир серфингистов прямо на знаменитой площади Сан-Марко.Чего-чего, а чувства юмора у итальянцев не отнять. И только полиция смоглаостановить эти водные забавы. На узких улочках слышался плеск волн, в витринахмагазинов исчезло венецианское стекло. Вместо него повсюду появились резиновыесапоги всевозможных моделей и расцветок. Сегодня это был самый ходовой товар вовсех магазинах. Местная экзотика радовала, удивляла и приносила толькоположительные эмоции.

– Самое большое наводнение было в две тысячи втором году, –отметил Сергей, когда мы шли в полюбившийся ресторан с самой вкусной кухней вВенеции.

– Куда уже больше-то.

– Тогда море поднялось на сто десять сантиметров. Многиепамятники архитектуры погрузились в воду.

– Послушай, а её не затопит?

– Кто знает. Думаю, что до того, как это произойдёт, мыприедем сюда ещё не один раз.

Сергей остановился и пристально посмотрел на меня:

– Нин, приедем?

– Если позовёшь, то да, – ответила я, опустив глаза.

– А что глаза сразу прячешь?

– Потому, что ты слишком серьёзные вопросы задаёшь.