Возлюбленные-соперники - Тина Габриэлл Страница 34

— Могли бы представить себе что-то более приятное.

Потом он пристально взглянул на Беллу.

— Хотите покататься?

Еще как! Но как быть с юбками?

Словно прочитав ее мысли, Джеймс сказал.

— Не беспокойтесь о юбках. Мы за конюшнями. Здесь вас никто не увидит.

— Но вы же здесь.

Герцог растерянно заморгал.

— Я не буду смотреть. Обещаю. Испытайте его!

Белла подобрала юбки и перебросила правую ногу через раму. Кончики пальцев коснулись земли. Она оттолкнулась и пошла, сначала медленно, потом быстрее.

— Не забывайте рулить! — крикнул он, когда она едва не въехала в ствол дуба.

— Вы же обещали не смотреть!

— Я и не смотрю. На ноги. Просто слежу, чтобы с вами ничего не случилось.

Утверждение было настолько нелепым, что Белла расхохоталась. Она не остановилась, а, наоборот, прибавила скорость. Это было здорово и очень весело. Герцог подбадривал ее громкими криками. Она каталась, делая большие круги еще минут десять, потом устала, остановилась, слезла с велосипеда и прислонила его к дереву.

Она раскраснелась, запыхалась, радостно возбужденная, как ребенок рождественским утром. Джеймс — восхитительный, самый восхитительный из всех, кого ей доводилось знать. Ее чувства к нему быстро крепли.

— Я знал, что женщина, осмелившаяся написать серьезную политическую статью и отправить в «Таймс», не побоится и прокатиться на велосипеде, — весело ухмыляясь, сказал он.

Его слова, его близость заставляли позабыть обо всех разумных соображениях. Верх брали чувства. Белла облизнула губы — и его взгляд сразу оказался прикованным к ее рту.

— В последнее время я вообще делаю много нового, о чем раньше и подумать не могла, — пробормотала она.

Между ними промелькнула искра — нет, даже не искра, молния. Глаза Джеймса потемнели, он привлек женщину к себе и стал жадно целовать. Она обхватила его руками за шею и ответила на поцелуй. Именно этого она страстно желала и теперь чувствовала, что все правильно.

Он, наверное, чувствовал то же самое.

Его руки были одновременно везде — на бедрах, на талии, на груди. Когда он большим пальцем стал гладить сквозь ткань платья сосок, Белла только прижалась к нему теснее. Запах его кожи, тепло ладони на груди, бархатное прикосновение языка — все это сплелось в волшебную сеть страстного первобытного желания, сладкого томления, которая, и Белла это точно знала, могла, изгнать из ее души ужасные воспоминания о Роджере.

Кровь вскипела, мышцы напряглись, ее тело мучительно старалось сбросить оковы самоконтроля и взять то, что предлагал мужчина.

Джеймс все понял. Она увидела это понимание в его глазах, когда он слегка отстранился и всмотрелся в ее лицо.

— Я бы хотел кое-что обсудить с тобой, дорогая. Сначала я сомневался — слишком уж упорным был наш спор о собственности, — но теперь больше не колеблюсь. Так мы легко решим все наши проблемы.

Харриет была права! Он собирается сделать предложение!

Джеймс нежно поцеловал ее лоб, щеки, глаза.

— Мы оба хотим друг друга, дорогая. Нет смысла отрицать бесспорный факт — нас тянет друг к другу. Ты можешь жить в Уиндмуре сколько захочешь.

Его язык коснулся чувствительного местечка — мочки уха, и все тело Беллы сотрясла чувственная дрожь.

— Ты можешь не беспокоиться о деньгах. Все будет оплачено — одежда, экипаж, слуги. — Каждое слово соблазнителя подчеркивало прикосновение губ к ключицам. — У меня есть дела, мне придется часто ездить в Лондон, но я всегда буду возвращаться. И ты можешь ничего не бояться, — шепотом добавил он. — Я знаю, как не допустить появления нежелательного ребенка.

Его губы пугали мысли, туманили разум, поэтому Белла не сразу поняла, о чем идет речь. Нежелательный ребенок? О чем это он? Слова доходили до нее как сквозь туман. В одном она была уверена точно: он никакого предложения так и не сделал.

Понимание пришло внезапно. А с ним ярость.

Она перестала улыбаться и отстранилась.

— Значит, вы хотите, чтобы я стала вашей любовницей?

На его красивом лице появилась напряженная гримаса.

— Мне никогда не нравилось это слово…

Белла сильно оттолкнула его и сделала шаг назад. Несколько секунд она стояла молча, сжав кулаки, потом отвесила ему звонкую пощечину.

— Насколько я понял, это ответ «нет»?

Ну почему он не уродливый морщинистый старик? Почему он так привлекателен?

Герцог нахмурился.

— Ты не можешь горевать о покойном муже. Я знаю, что между вами не было любви.

Да как он смеет?

— Это вам известно от Эвелин?

— Нет.

— Тогда откуда вы знаете, что я не любила мужа?

— Я достаточно наблюдателен и сделал собственные выводы.

— Тогда ваша интуиция не столь остра, как вы думаете, ваша светлость! — выпалила Белла. — Зато я знаю, что ваш человек следит за мной. Я заметила его в Сент-Олбансе, когда ходила за покупками. Вы поручили ему узнать и о моем прошлом тоже?

Глаза герцога вспыхнули синим огнем.

— За тобой следят? Кто?

Белла пришла к выводу, что в Сент-Олбансе за ней ходил нанятый герцогом сыщик. Что же касается человека в «Черной собаке», она тогда была слишком испугана и расстроена и не могла с уверенностью утверждать, что это было одно и то же лицо.

— Ты ошибаешься. Сыщика я нанял только для поисков сэра Ривза. Я никогда не поручал ему следить за тобой и копаться в твоем прошлом.

— В любом случае вы ошиблись относительно меня, ваша светлость. Я никогда не стану вашей любовницей, подругой, возлюбленной — уж не знаю, как вы предпочитаете это называть.

С этими словами Белла развернулась и побежала к дому.

— Тебя заметили, — сказал Джеймс.

— Это невозможно.

Герцог встретился с Арменом Папазяном в библиотеке. После неприятной сцены у конюшни Белла отправилась к себе в спальню и больше оттуда не выходила. Выяснив это у слуг, Джеймс сказал себе, что его такое положение устраивает, поскольку у него назначена встреча.

Он мерил шагами комнату, а Папазян сидел в кресле у окна. Сыщик был низеньким, но коренастым и мускулистым мужчиной с буйной черной шевелюрой и оливково-черными глазами, блестевшими из-под нависших густых черных бровей. Лицо его было обманчиво невозмутимым, даже, пожалуй, безмятежным, и лишь проницательный взгляд говорил о том, что сыщик ничего не упускает.

Энтони Стивенс поклялся, что этот сыщик лучший. Он работал настолько успешно, что сумел добыть тайную переписку некой виконтессы и ее любовника француза, оказавшегося генералом наполеоновской армии. В письмах были названы имена двух высокопоставленных британских армейских командиров, продававших французам военные тайны. Лучшие агенты регента безуспешно искали эти письма два года, а Папазян нашел их за месяц до Ватерлоо.