А может по-соседски? - Ксана М Страница 34

– Он ушел, ― хрипло отозвался Терренс, и меня будто бы снова электричеством насквозь прошибло.

Несколько раз сморгнула, а затем сделала уверенный шаг назад. Собиралась поблагодарить своего фальшивого жениха, но помедлила, поняв, что не только Джордж видел наш маленький спектакль.

Со стаканом виски в руках у стены стоял Элиот. И он внимательно смотрел прямо на меня.

Боже, только этого мне не хватало.

– Между вами что―то есть?

– Что? ― Не сразу поняла я.

– Ну, он так смотрит. Вот я и подумал, что между вами что―то есть. ― Объяснил Хардинг. ― Если поцелуй создал проблемы, скажи, и я всё улажу.

Отвечать я не стала. В любом случае, это было не его ума дело.

И вообще, вся эта ситуация была более, чем странная.

Я целовала своего фальшивого нынешнего жениха, чтобы раз и навсегда поставить на место бывшего. А теперь переживала за то, что это увидел потенциальный будущий, который, по сути, вообще не обязательно бы им стал. Думала ли я об Элиоте как о мужчине? Да, чего греха таить. Он казался мне надежным, а главное ― рядом с ним мне не хотелось взяться за пилу. Он не бесил меня, не раздражал. И я всё ещё надеялась, что наш ужин состоится. По крайней мере, раньше надеялась. Но после весьма развязного поцелуя с Хардингом начала в этом сильно сомневаться.

С Элиотом этим вечером мы больше не говорили. Я просто понимала, что мы состояли совсем не в тех отношениях, чтобы я оправдывалась. А он, по всей видимости, просто не хотел привлекать к себе лишнее внимание. Ну или ему вообще было плевать на то, что я целовалась абсолютно с другим мужиком. Да ещё и чуть было не отдалась ему прямо на барной стойке.

Я же говорю, всё более, чем странно.

И стало ещё страннее, когда, даже не попрощавшись, полчаса спустя Элиот уехал вместе с Питером Бруком. Да, он мой босс, знаю, и он вообще не обязан был со мной прощаться. Но черт подери!

– Может, остановишься уже? ― Предложил Терренс, когда я вливала в себя, кажется, уже четвертую стопку. ― Ещё немного, и ты в одиночку прикончишь всю бутылку.

– Тебе жалко бутылку? ― Усмехнулась я. ― У тебя таких сотни.

Ну да, захмелела, признаю.

– Мне жалко твою голову. Ты просто не представляешь, какой она будет на утро. Я уже молчу о том, что полночи тебе придется провести в обнимку с унитазом.

– Расслабься. У меня сильный организм. ― Заверила я его, а затем залпом выпила ещё одну порцию.

Поморщилась, но уже не так явно. Привыкла.

– Так, на сегодня достаточно. ― Не выдержал Терренс, насильно отодвинув от меня ликер.

– Эй! ― Возмутилась я. ― Отдай, это мой!

– С этим я бы поспорил.

– Говорила же, тебе жалко для меня бутылку! Жадина! Жадина! Жадина! ― Крикнула я, а затем внезапно рассмеялась и, хрюкнув, уронила голову на стол.

Интересно, это последняя стадия опьянения или бывают хуже?

– Закрой клуб, ладно? ― Услышала я и, повернув голову, поняла, что посетителей уже нет.

Вот это даааа, это же сколько времени было?

– Хорошо, мистер Хардинг, ― отозвался парнишка, и я услышала, как звякнули ключи.

Затем меня резко потянуло в сон. Эта стойка оказалась такой удобной и такой удивительно мягкой…

– Э, нет―нет―нет, здесь ты спать не будешь, ― услышала я голос Терренса и вновь усмехнулась.

– Что? Тебе и стойки для меня жалко?

– Давай, помоги мне, ― обнимая меня за талию, попросил он, но я уверенно завертела головой.

– Неа. Ты жадина, и я не стану тебе помогать.

Терренс выдохнул, а затем потянул меня вниз.

– Тебе разве не хочется спать в постели, а не на холодном дереве?

– А ты что, собираешься спать вместе со мной? ― Соскальзывая с табурета, спросила я. ― Я тебе не разрешала этого, запомни. То, что я целовала тебя, вообще ничего не значит. Я не сплю с жадинами.

На этот раз он усмехнулся.

– Это я уже понял. Я жадина, а жадин ты на дух не переносишь.

– Именно. ― Кивнула я, чувствуя, как заплетаются ноги. ― Ооой…

Поняв, что собственными силами я далеко не уйду, Терренс подхватил меня на руки. Ну, по крайней мере, мне так думалось. А там уж я не знаю, что воспроизвел мой сонный, в хлам пьяный мозг.

Обняв Терренса за шею, я удобно устроилась на его груди и, по всей видимости, крепко задремала. Очнулась от его же голоса, который мягко, но настойчиво просил меня достать из сумочки ключи. В душе не понимала, что за ключи он просил меня достать и откуда. Услышала только, как он чертыхнулся, а затем вновь провались в полудрему.

Когда снова пришла в себя, ощутила, как к горлу подкатывает тошнота.

Перед глазами всё поплыло, голова превратилась в вертушку, а во рту всё пересохло от сильнейшей в жизни жажды. Успела поймать себя на мысли, что Терренс оказался прав, а затем склонилась над унитазом, понимая, что плотину вот―вот прорвет.

Когда приступ немного поутих, опустилась на пол и прислонилась к прохладной стене, ощутив, как мужские руки предусмотрительно завязали мне волосы. Через несколько секунд тошнота накатила с новой силой и, вцепившись пальцами в ободок унитаза, я осознала, что ночь будет невыносимо длинной.