На грани - Настасья Карпинская Страница 34

Проснулся рано. Стараясь не разбудить Таню, встал с кровати и поплелся в душ. Выпил кофе, оделся. Спустился вниз к машине, закурил. Обещал Ксюше приехать с утра… Только надо ли?

Ксюха… Ксюха… Наваждение долбанное… Если не заеду, как обещал, то весь день сам измаюсь. Все равно телефон мурыжить в руках буду и бороться с желанием ей позвонить…. Вот нахр*на мне это все сдалось? Нахр*на? Сажусь в машину, все так же мучаясь сомнениями. В итоге все равно сворачиваю на Вельского…. Ну, не идиот ли?

***

– Денис, ты чего так рано? – кутаясь в халат, открыла дверь Лаврову.

– Я обещал, что перед работой заеду.

– В шесть утра? Мог бы в восемь хотя бы приехать, – я зеваю и тру глаза. А этот нарушитель моего сладкого сна стоит и улыбается. – Чего лыбишься-то?

– Ты смешная с утра, – Денис, скинув ботинки, притягивает меня к себе и целует в щеку.

– Ага, обхохочешься просто. Иди хоть кофе свари, пока я умываюсь.

– Ксения Викторовна, и как вам не стыдно использовать мой труд в корыстных целях?

– Совсем не стыдно. Еще раз припрешься в такое время, будешь полы мыть в наказание.

– Какая ты жестокая с утра, – смеясь, проговорил Денис и пошел на кухню. А я скрылась в ванной. Зайдя на кухню через пятнадцать минут, застала Дениса за поисками съестного в моем холодильнике.

– Там, на верхней полке, тарелка с блинами, крышкой прикрыта, – проговорила, отпивая горячий кофе, что уже стоял на столе. Лавров достал тарелку, а потом с подозрением покосился на меня.

– Блины?

– Да. Вчера напекла, – брови Дениса изогнулись в удивлении.

– Ты? Напекла? Блинов?

– Да, Лавров! Полтора часа вчера на них убила. Ешь, не подавись, – вчера после его ухода не могла найти себе места и, покосившись на блинную сковороду, давно пылившуюся в шкафу, решила отвлечься готовкой. Насколько это была дурная идея, я поняла уже через час, когда, нажарив полную тарелку блинов, поняла, что теста еще пол кастрюли.

– А я после них ласты не склею? Все-таки это твой кулинарный шедевр.

– Не бойся, живым останешься! Ешь! Только подогрей, – все еще с удивлением поглядывая в мою сторону с пляшущими смешинками в глазах, Денис засунул блины в микроволновку. Вынув их оттуда, сначала перекрестился и только потом откусил кусок блина.

– Вот дебил, честное слово… – проговорила, отпивая кофе.

– М-м-м, вкусно.

– Яд, говорят, всегда кажется сладким, – сдерживая смешки, как бы невзначай отметила я.

– Нестерова!

– Да шучу я. Дай мне тоже, а то умнешь же все. Тебя дома не кормят, что ли?

– Кормят, но от блинов я никогда не откажусь.

Позавтракав, Денис усадил меня к себе на колени. Обняв его за шею, потерлась о его щеку.

– Ты колючий.

– Забыл побриться, – я поймала его губы и немного прикусила нижнюю. – За что же ты свалилась на мою голову?

– Это еще поспорить можно, кто на чью голову свалился, – Денис рассмеялся и, сжав мои ягодицы ладонями, прижал плотнее к себе, целуя мою шею и распахивая халат. – Лавров, не наглей! Мне еще на работу собираться, а опаздывать нельзя. Начальник, как с цепи сорвался в последнее время.

– Пошли его к черту!

– Посылала, правда, когда он не слышал, – улыбнувшись, я поцеловала Дениса и отошла к раковине, сполоснуть кружки и тарелку.

– Я приеду вечером.

– Меня вечером не будет. Я поеду к маме. Надо ее с дачи в город перевезти. А то уже холодно. А летний домик старый и тепло плохо держит. Так что буду весь вечер грузить вещи, картошку, банки с соленьями и прочие дачные радости.

– А папа не помогает? – Лавров отошел к окну, приоткрыл створку и закурил.

– У меня есть только мама, папа умер давно.

– Извини…

– Да тут не стоит извиняться. Думаю, несмотря на то, что мама его любила, когда он умер, она вздохнула с облегчением.

– Почему?

– Он пил. Не просто выпивал, как все. А именно пил, не просыхая. Запойным был. Мог по два, а то и три месяца бухать. Мне шесть лет было, когда он умер. Но в памяти многое отложилось к сожалению… Поэтому у меня есть только мама. А у мамы – только я и старая кошка Феня.