Мой худший друг - Мария Высоцкая Страница 34

Смотрю в его глаза и вижу там свое отражение. Это всего лишь происки воображения. В комнате не настолько светло, чтобы разглядеть себя его зрачках, но я вижу. Вижу!

Во рту сухо. Мысли, которые до этого наперебой лезли в голову, испаряются. Я застываю перед Тимом словно статуя, не разрывая наш визуальный контакт.

У него красивые глаза. Ресницы длинные, пушистые такие. Темные-темные.

– Чего я хочу?

Он словно пробует этот вопрос на вкус. Говорит медленно. Негромко.

– Чтобы ты была моей девушкой, – произносит уверенно. Даже головой кивает, будто два раза меня убедить хочет.

Девушкой? Девушкой Азарина?

Охаю, полностью игнорирую какое-либо стеснение. Следом с губ срывается громкий и тяжелый вздох.

Девушкой?

Он, кажется, окончательно сошел с ума.

– Я… мы… нет…

– Да.

Буквально секунда, и его голос становится тверже, а прикосновения не то чтобы грубее, уверенней. Да именно уверенней.

Тим напирает, прижимает меня к стене. Едва успеваю хватануть воздуха, прежде чем влетаю ему в грудь и окончательно теряю связь с реальностью. Девушкой? Сознание рассыпается, все привычные прописные истины крошатся в пыль. Это же Азарин! Наглый, злобный, ненавидящий меня…

Мысли путаются. Мозг будто специально подкидывает самые неприятные моменты нашего прошлого. Самые болезненные. Зажмуриваюсь. Делаю глубокий вдох.

Я же так и не отпустила его руку. Так и сжимаю. Отнекиваюсь, но продолжаю удерживать его пальцы в ладони своей. Ненормальная.

– Я… не хочу, чтобы кто-то знал. Я не уверена… Мне не нужны отношения. У меня другие планы и приоритеты. Мне…

– Так не пойдет.

– Что?

За дверью снова раздается крик. Сжимаюсь на автомате, и, как только я это делаю, Тим меня обнимает.

Крепко. Дыхание сбивается. Да все настройки внутри летят к чертям.

Губы обжигает поцелуем, и кожа вмиг покрывается мурашками.

Тим снова переплетает наши пальцы. Его свободная рука ложится на мою талию. Запах мужского парфюма забивает легкие.

Сердце разрывается от переполняющих меня эмоций. Они такие разные. От жуткого страха, смешанного с робостью, до всепоглощающего умиротворения вкупе с наслаждением.

Легкий озноб касается кожи, тайком пробираясь к сердцу. Оно неестественно сжимается, пуская по венам новую дозу крови, но уже обогащенную эндорфинами. Их слишком много. Сознание затуманивается.

Открываю глаза. Чувствую новое прикосновение губ. Щеки горят огнем.

Делаю маленький шажок назад, еще больше вжимаясь в стену.

Тим скользит пальцами по моей шее, волосам. Его теплое дыхание задевает ухо.

Вытягиваюсь. Привстаю на мыски, обвивая его шею.

Вдох – выдох.

Глаза снова застилает тонкой вуалью дымки, сотканной из эмоций.

Свет в комнате внезапно загорается. Яркая вспышка отпечатывается на Азаринском лице, и мне сразу хочется отпрянуть. Но теперь некуда. Больше некуда.

Распахиваю глаза шире. Смотрю на его губы, чуть выше. Сталкиваюсь с ним взглядом.

Свет, словно вестник апокалипсиса, возвращает меня в реальность. В ту реальность, где я никак не могу сознаться себе в чувствах. В своих чувствах к этому непоседливому мальчику.

– Игра, кажется, закончилась, – бормочу ему в щеку.

– Видимо.

Оттеснившись на пару миллиметров, рваными движениями завязываю волосы в хвост. Приглаживаю выбившийся на висках пушок и инстинктивно облизываю губы.

Они горят, а еще, наверное, пестрят красным.

– Давай выйдем раздельно, точнее… – впервые не могу сформулировать мысль. Могу только просить и жалобно скулить. – Пожалуйста.

Прячу руки в карманы джинсов. Азарин от этого движения бесится, вижу, как напряглись его плечи и вон, лицо перекосило.

– Зачем? – снова толкает к стене и нависает сверху.

– Мне нужно обдумать. Переварить. Мне нужно время, Тим.

Аккуратно кладу ладони ему на плечи.

– Насколько понимаю, это не «нет»?

Рассеянно качнув головой, увиливаю от прямого ответа и не спеша протискиваюсь к двери. Отодвигаю стул, тяну на себя ручку, а потом… потом, в плену какого-то ненормального, необузданного порыва, резко поворачиваюсь к Тиму лицом.

Секунда, две. Мои руки снова на его плечах. Касаюсь губами его щеки и шумно выдыхаю.

* * *

– Блин, я чуть не описалась, когда этот мужик с бензопилой выбежал!

Катька театрально хватается за сердце, а потом громко смеется.

Мы сидим в кафе недалеко от той самой локации, в которой моя жизнь, кажется, разделилась на до и после.

– Нет, нет, дальше слушайте, самое смешное было, когда Данис на рефлексах чуть этому мужику с пилой и мешком на голове по морде не заехал.

Все продолжают смеяться. Кайсаров же лишь едва заметно улыбается. На Тима я не смотрю. Мы сидим рядом, и, если я начну ни с того ни с сего на него пялиться… Короче, со стороны это будет выглядеть странно.

– Ты громче всех орала. Я, как только визг слышу, – тараторит Аня, – сразу думаю, ну это точно Катька.

– Я туда больше ни ногой.

Катя улыбается и закидывает руку Данису на плечо. Бегло проходится пальцами по его волосам и, склонившись ближе, говорит что-то на ухо.

Опускаю взгляд в чашку кофе, чувствуя, как Тим прижимает свою ногу к моей. Теперь мы сидим максимально близко. Будто прилипли.

Закусываю губу, активно размешивая в чашке сахар, который я, к слову, туда вообще не клала.

Губы все еще покалывает от поцелуя, а ведь прошел уже как минимум час.

Сердечный ритм нормализовался. Дыхание и подавно восстановилось. Но вот эти ощущения, от которых пальцы на ногах поджимаются, а внутренности судорогой сводит, никуда не делись.

Это совсем непохоже на порхающих в животе бабочек, скорее, наоборот, их там будто ножом по одной убивают.

Крепче стискиваю чашку пальцами и украдкой кошусь на Азарина. Он, в отличие от меня, расслаблен. Сидит, широко расставив ноги, чуть съехав вниз. Затылок упирается в диванную спинку. Крутит телефон в руках, иногда перебрасывается с ребятами шуточками и общими впечатлениями от похода к этим страшилкам.

Ни единой эмоцией не выдает того, что между нами произошло. И ведь меня это радовать должно, но, вопреки доводам разума, меня его спокойствие бесит. Я тут на месте не могу усидеть, а ему словно все равно.

Но сама же просила не подавать вида? Просила же? Да! Но разве от этого легче?