Не верь, не бойся, не проси. Книга 3 - Морвейн Ветер Страница 34

Всё это время он продолжал какой-то малосвязный рассказ, так что в конце концов Яна, неотрывно смотревшая на Евгения, подняла вверх здоровую руку, останавливая этот сумбур.

– Серёж, один вопрос.

– Ну, – нетерпеливо ответил тот.

– Почему ты думаешь, что у нас что-нибудь получится? Я не тебя имею в виду, – торопливо остановила она собиравшегося было встать и уйти Евгения. – Я имею в виду, – и она посмотрела на Серёгу, – почему ты думаешь, что получится у меня.

Сергей ослепительно улыбнулся.

– Потому что вам обоим нечего терять.

Они поговорили ещё. Сергей всё время с опаской поглядывал на перебинтованную руку Яны, будто та могла оказаться заразной, и в конце концов Яна сжалилась над ним и, махнув здоровой рукой, велела уходить – только попросила напоследок зайти и проверить, заперта ли в её квартире дверь. Серёге она доверяла не слишком, но больше попросить всё равно было некого – разве что Диму, но тому Яна доверяла ещё меньше.

На руку свою она боялась смотреть и сама. Палец всё время чесался и болел, и Яна не могла до конца поверить, что какое-то время у неё пальца просто не было, – а теперь вот опять есть.

Тем не менее до снятия бинтов оставалось два дня, и Яна ждала этого момента с нарастающими нетерпением и опаской.

Серёга больше не приходил, но всё время звонил и справлялся, как дела. Обещал к тому же найти ещё парочку моделей, если сессия пройдёт удачно.

Дима, напротив, заходил каждый вечер, но стал каким-то замкнутым и отстранённым, так что Яна уже жалела о сказанных в порыве откровенности словах.

Подарков он больше не приносил – по крайней мере, от себя; однако ещё один подарок Яна всё же получила. Если быть точным, упакован он был как один, но внутри вещей было целых три: кашемировая безрукавка золотисто-коричневого цвета, в тон ей крупной вязки шарф и фотоаппарат – не только дорогой, но и просто хороший, один из трёх, которые Яна подумывала купить, но не решалась, не имея толком дохода.

Едва Яна увидела фотоаппарат, её пробрала дрожь. Принимать анонимных подарков она не хотела, а с некоторых пор и не любила. Однако, когда взяла его в руки, поняла, что отказаться просто не может. Это были не безликие золотые часы, которые прислал ей когда-то Эдуард, и не одна из его картин, больше славившая дарителя, чем получателя. Эта вещь была «её». Она идеально лежала в руке и, казалось, дышала едва уловимым теплом. Яна хотела и боялась поверить, кто мог её прислать – и желая проверить свои подозрения в последний раз, развернула безрукавку, рассчитывая отыскать на ней знакомые буквы Calvin Klein. Однако на бирочке не было ничего.

Яна глубоко вздохнула, проклиная собственную глупость, но именно потому, что не могла толком ни подтвердить, ни опровергнуть свои подозрения, решила фотоаппарат всё же оставить себе.

Дима нервно облизнул губы, услышав, как звонит телефон, но трубку всё-таки снял.

– Да?

– Это я. Узнал?

– Да.

Яр побарабанил пальцами по столу.

– Ну… как у неё дела?

– Выписывают завтра. Всё уже хорошо.

Наступила тишина.

Яр думал о том, как неожиданно приятно оказалось просто что-то Яне дарить. Выбирать для неё одежду и технику, даже просто еду. Ничего подобного он не испытывал ни с кем – ни с Мирой, ни с другими женщинами.

И то, что не надо было потом смотреть Яне в глаза, делало эти подарки только приятней. Он ничего не ждал – и потому ничего не боялся потерять.

– Простите… Может, это не моё дело… Но я должен спросить, – решился Дима наконец.

– Ну, – бросил рассеянно Ярослав.

– Вы… Что вы хотите от неё?

Яр помолчал.

– Ничего.

– Мне кажется, она боится чего-то… Может быть, вас?

Яр скрипнул зубами.

– Ты прав, – процедил он. – Это не твоё дело.

– Простите, но если так, я не хочу больше вам помогать.

– Это, милый друг, не тебе выбирать.

– Она выписывается. Я больше не должен за ней следить, ведь так?

– Нет, не так, – отрезал Яр. – Ты будешь вести её дома. Как хороший врач вёл бы пациента. Ты понял меня?

Несколько долгих секунд царила тишина. Потом Дима ответил глухо:

– Да.

– Вот и хорошо. Оплата – та же, что и была.