Папа, спаси меня - Ника Янг Страница 34

Утром Кирилл никуда не уехал. Думаю, он ждал визита Жени, но тот не объявлялся. Ни звонка, ни встречи. Наверное, он тоже обдумывал всю ситуацию, в которой оказались мы все. А может быть, обиделся на мое решение последовать за Кириллом, ночью, с ребенком. Эта идея наутро мне тоже показалась дикой: как я могла последовать за мужчиной, оставив свой дом позади? Но все мысли тут же рассыпались в прах, стоило Егорке открыть глаза и позвать меня хрипловатым с спросонья голосом.

— Ма-а-ам!

— Я тут, мой родной! — тут же подхватила его на руки. И тут же засомневалась, задумалась, испереживалась по поводу того, что мы находимся не дома, среди привычных вещей и игрушек, а совсем в незнакомом доме. Как мне объяснить это сыну? Какие слова подобрать?

Но мой ребенок, мудрый, талантливый, такой большой маленький человек, все решил по-своему, как всегда легко и просто:

— Ура! Мы в отпуске!

Я даже рассмеялась. Это слово он слышал не часто, но прекрасно знал, что оно означает. «Мы в отпуске» — это значит много мультиков, много моря, песка и свободного времени, в котором Егор становится главным распорядителем игр.

— В отпуске, сынок, — протягивая ему зубную щетку, и улыбаясь его привычной манере забавно морщить губы, повторяю я.

Закончив с процедурами, он первым потянул меня на осмотр. Но не успели мы пройти и половину коридора на первом этаже, как откуда-то, как черт из табакерки, вынырнул Кирилл. Влажные волосы небрежно зачесаны назад, босой, в легкой белой футболке-поло и белых же трикотажных бриджах он совсем не походил на человека, способного выкрасть из дома женщину с ребенком. Скорее, на такого повесу-миллионера, который только и занят выбором бутылки белого вина к обеду.

— Боец! Наконец-то ты проснулся! — Кирилл присел на корточки, чтобы оказаться на уровне взгляда Егора. Тот немного смутился, что развеселило мужчину. — Помнится, совсем недавно ты легко и быстро шел ко мне на руки. А теперь что? Испугался?

Малыш отрицательно покачал головой, но все равно спрятался за мою ногу, что с головой выдало его смущение.

— Между прочим, нам уже доставили электромобиль, которым ты сможешь сам управлять, а скоро привезут и детский квадроцикл.

Охнув, я придвинула малыша ближе.

— Не бойся, Малая, все под контролем. Я буду рядом. — Кирилл выпрямился и серьезно посмотрел на меня.

— Значит так, боец! Завтракай и жду тебя во дворе — будем проверять, как ездит автомобиль. Идет?

Егорка, который всегда выступал за то, чтобы не есть утром завтрак, тут же проникся идеей убежать в сад. Он посмотрел на меня щенячьими глазами, такими умилительными, что кот из мультфильма «Шрек» позавидовал бы.

— Ладно, ладно, — согласилась я. Сейчас мне хотелось идти у него на поводу, разрешать все, чтобы он ни захотел, потому что…потому что уже завтра я могла бы пожалеть об этом…

— Мы будем слушаться маму, боец, — Кирилл подхватил Егора под руку и повел за собой. — Но немного попозже. Женщины они такие существа, брат, слабенькие. За них нужно все решать. Все брать в свои руки. и тогда все будет так, как надо. А женщины…пусть решают лучше, какое платье надеть, какие туфли. Все остальные вопросы, сложные и важные должны решать мужчины. Вот как я. И как ты.

Егорка захихикал и закивал, уверенно держась за большую руку своего настоящего отца…

Кирилл не только приготовил для Егора развлечения. Он сам с удовольствием принимал участие во всех играх, которые предлагал сын.

Целый день я ходила за ними тенью, и все ловила их эмоции, которые менялись каждый час, становясь все глубже и расширеннее. Я видела, как на моих глазах рождается настоящая любовь: это было видно по задумчивому выражению глаз Кирилла, когда он ерошил волосы Егорушке, по тому, как он иногда замирал, глядя, как ребенок заливается счастливым смехом, по его постоянным прикосновениям. Думаю, он сам до конца еще не верил, что это случилось, и прямо сейчас из обычного мужчины Кирилл становился отцом.

Во время обеда Кир разрешал Егору взять конфеты до главного блюда, а когда я возмутилась, то бросил на меня негодующий взгляд.

Я знала, чувствовала, что подспудно и в нем разрастается эта ужасная мысль, отравляющая все существование: как, обретя малыша, можно его сразу же потерять? Как?! И потому он, конечно же, решил, что нужно все ему разрешать…

А уже за ужином, после того, как Егорка отправился спать, Кирилл внимательно посмотрел на меня:

— Завтра в дом приедет охрана. У меня будут дела, и я не смогу постоянно находиться здесь.

Я начала было спорить, но это было зря. Кирилл просто отмахнулся от моих слов, как от назойливой мухи, потому что уже все решил, и обсуждения ему были не нужны.

— И договорился о еще одном осмотре, поедем днем, все вместе. Хочу, чтобы доктора мне в лицо сказали, что можно сделать, сколько заплатить и кому, чтобы спасти моего сына.

Сглотнув, опустила глаза. Я так и не нашла в себе силы духа сказать ему, почему пришла в его спальную комнату в ту ночь. Не думаю, что он понял бы это и принял это решение: родить ребенка, чтобы его кровь использовать для спасения другого. У меня самой это устаканилось в мыслях не сразу же, что говорить о мужчине?!