Девяносто девять и один - Катрин Корр Страница 34

— Внимания не обратил, — вру я. — А что не так?

— У меня такое чувство, что…

— Что?

Рома усмехается и убавляет звук музыки.

— Не подумай ничего, может я ошибаюсь и всё такое, а я явно ошибаюсь. Просто у меня такое чувство, что они с Ильей хорошо знакомы. Он тут на днях спрашивал меня, зачем эта девчонка здесь, как долго будет и какого черта Карина притащила её сюда? А потом вчерашний завтрак… Муза явно недолюбливает Илью. Может, между ними было что-то когда-то? Хотя, она бы явно поделилась этим с Кариной.

— Ну уж конечно, — необдуманно бросаю я. — Ты ошибаешься.

— Я тоже так думаю. Просто мысль посетила эта и я решил поделиться. Муза хорошая девушка. Сегодня утром мы с ней посидели на террасе, кофе выпили и разговорились немного.

— Когда это вы успели?

— Так утром. Я спустился в половину шестого на пробежку, а она кофе готовит. Ну и я решил никуда не бежать.

Поворачиваю голову к Роме и внимательно оглядываю его лицо. Пока я дрыхну, мои друзья вьются вокруг Музы, как ужи.

— Не смотри на меня так! Я не собираюсь ничего делать!

— Я и не смотрел.

— Ну-ну. Послушай, даже если бы Муза не была интересна тебе, я бы всё равно ничего не делал, хоть она мне и симпатична. Просто потому, что это подруга Карины, а Карина… Карина твоя сестра.

— С чего ты взял, что Муза интересна мне?

— Ты же глаз с нее не сводишь!

— И что? Я от многих девушек глаз отвести не могу!

— Но брюнетка Света с идеальной фигурой совершенно не входит в их число, да? Ладно, проехали. Ты меня услышал.

Предположение друга относительно давнего знакомства Ильи и Музы нервирует меня. Я упрямо доказываю себе, что мне всё равно, однако незнакомый оттенок злости горчит в горле.

Мне известно, какое влияние на девушек оказывает Илья. Он может быть милым, общительным и внимательным, но всё это очень быстро заканчивается. Да и девушки к нему липнут отнюдь не такие, как Муза. Поэтому, меня хоть и бесят слова Ромы, тем не менее, я в них не верю.

Домой мы возвращаемся к обеду и застаем Карину с девчонками у бассейна. Моя сестра, как обычно, лежит на шезлонге с серьезной миной в зеркальных очках, а остальные резвятся в теплой воде. Не успеваю я проглотить зарождающуюся мысль, обжигающую точно крапива, Рома уже тихонько мне говорит:

— Интересно, и где их черти носят, да? Я про Илью и Музу.

А потом он бесшумно подкрадывается к Карине сзади и вонзает свои пальцы в её плечи.

— Придурок! Иди отсюда! — верещит она, резко стянув очки. — Господи!

— Что, кирпичный завод построила? — смеется над ней Рома.

Где Муза?

Эта мысль медленно высверливает в моей голове дыру. Я возвращаюсь в дом и быстрым шагом обхожу кухню, гостиную и заглядываю в кабинет. Она наверху. Явно отдыхает в постели или смотрит телевизор.

Где Илья?

Нет, я определенно схожу с ума. Собственные мысли заставляют посмеяться над собой, но потом их тут же смывает холодная волна сомнений. Просто, чтобы убедиться в том, что Муза дома и с ней всё в порядке, хотя я до сих пор не понимаю — зачем мне это нужно, поднимаюсь по лестнице, всё ещё пребывая в странном и совершенно незнакомом для себя состоянии.

— Здарова, Макс!

Я оборачиваюсь. Илья внизу. Держит сотовый в одной руке, а в другой бутылку с водой. Видок у него потрепанный.

— Идешь переодеваться?

— …Да. Хочу поплавать.

— Ждем!

Он уходит.

А я дурак. Просто конченый идиот, позволивший самым дурацким мыслям взять всего меня под свой контроль.

Карина уверяет, что Муза плохо чувствует себя из-за солнца, поэтому и решила остаться в спальне. Последний раз, когда она заглядывала к ней, та крепко спала, и сестра не стала будить её к ужину.

— Если что, она спустится ночью и поест.

Сегодня все разошлись по своим комнатам раньше обычного. Видимо, решили как следует отдохнуть перед завтрашней гулянкой в честь Карины. Около часа я пытаюсь найти, что посмотреть по телеку, потом занимаю себя просмотром популярных роликов на YouTube, при этом голова у меня находится совершенно в другом месте.

Чертыхнувшись, я спускаюсь на кухню и беру огромный деревянный поднос. Ставлю на него тарелку с сырной нарезкой, овощную пасту, фрукты — короче, всё, что как мне кажется Муза обязательно захочет попробовать. Тихонько стучу в её дверь и прислушиваюсь. Минуту стою в ожидании, а потом осторожно опускаю дверную ручку.

Здесь пахнет ею: нежностью, мягкостью и сладостью цветов. Кровать пуста, но за стеклянной дверью ванной комнаты горит свет. Я ставлю поднос на край кровати и обвожу взглядом пространство вокруг себя. Борясь с желанием ворваться в ванную, я выхожу на крохотный балкончик и представляю реакцию Музы на мое появление.

— Что ты здесь делаешь? — спрашивает она тихим голосом минут десять спустя.

Её длинные волосы мокрые и расчесанные, загорелые плечи светятся бронзой и маслом, а всё остальное прячется за длинным шелковым халатом цвета глубокой синевы. Муза поспешно поправляет верх домашней, но чертовски соблазнительной одежды, что приспущен, видимо, из-за ещё не впитавшегося средства для кожи.

— Я принес тебе ужин.

— В качестве себя? — фыркает она, а потом устало вздыхает. — Я не голодна.

— Могла бы и спасибо сказать.

— Зачем это всё? — разводит она руки в стороны. — Ужин в постель, ты в этой комнате?

— Просто беспокоился о тебе.

Резко усмехнувшись, Муза проводит рукой по мокрым волосам, а потом снова окидывает меня таким взглядом, словно я лишаю её привычного комфорта.

— Мне уйти? — спрашиваю я.

— Было бы чудесно.

— Прямо-таки чудесно?

— Прямо-таки да.

— А если я не хочу?

— Это твои проблемы.

— Может, мы просто сядем вот здесь, на балкончике, и восхитимся ночными запахами этих чудесных холмов? Чувствуешь, как пахнет оливковое дерево?

— Всё это ради секса?

Изображаю возмущение.

— Боже упаси, я просто хочу провести рядом с тобой немного времени и секс здесь совершенно не при чем. Сейчас ему отведен всего один процент, а остальные девяносто девять — искреннее желание просто побыть рядом. С тобой.

— Зачем?

— Ты всему, что происходит в твоей жизни, задаешь этот вопрос? Забудь о нем хотя бы на эти полчаса.

— Полчаса! Ты будешь торчать здесь полчаса?!

Я смеюсь, а через несколько секунд улыбается и она. По-доброму, по-настоящему.