Горец-дьявол - Линси Сэндс Страница 33

— Все же осмелюсь спросить, как тебе нравится семейная жизнь?

— Любопытный мерзавец, — проворчал Каллен.

Услышав выпад в свой адрес, Трэлин расхохотался и спросил:

— Неприятности в раю?

Получив в ответ печальный взгляд, он потянулся к Каллену, ободряюще хлопнул его по плечу и развернул своего коня в сторону замка Комин.

— Поехали, приятель. Полагаю, ты не откажешься от кружки эля, а я составлю тебе компанию.

Каллен помедлил в нерешительности. На самом деле ему вообще не стоило находиться здесь. До Коминов около часа езды, столько же займет обратная дорога, а у него полно дел. Однако ему просто необходимо было выветрить свое расстройство и замешательство, поэтому он сел на коня, поскакал вперед и почему-то оказался на этой опушке. С другой стороны, раз он уже у Коминов, можно позволить себе промочить горло перед возвращением в Доннехэд. Определившись, Каллен кивнул и пришпорил коня.

— Ну? — спросил Трэлин, как только они уселись за стол в главном зале замка Комин. — Как там прелестная Эвелинда?

Каллен, через силу улыбнувшись, признал:

— Она прелестна.

— Да, — согласился Трэлин, с интересом наблюдая за лицом друга. — Она была вполне прекрасна даже в огромном платье и с перепутанными волосами, выглядевшими так, словно она только что поднялась с постели. И стала еще прекраснее, спустившись вниз переодетой и причесанной.

Каллен кивнул, и на его губах заиграла легкая улыбка. Все это верно, но он-то знал — лучше всего его жена выглядит тогда, когда лежит перед ним полностью обнаженная и ее ярко-голубые глаза темнеют от страсти, которую он пробуждает в ней.

— Мне показалось, ее характер не уступает внешности, — добавил Трэлин. Каллен промолчал, и он продолжил: — Следовательно, какими бы ни были неприятности, заставившие тебя приехать сюда, в них виноват только ты сам.

Чудный образ обнаженной жены растаял, Каллен резко выпрямился и оскорбленно взглянул на Комина-младшего:

— Что?

— Ну… — Трэлин пожал плечами. — Я не заметил в ней ни упрямства, ни гордости. А вот в тебе и того и другого предостаточно.

Вынужденный признать правоту этих слов, Каллен поморщился и вздохнул:

— Я не собирался приезжать, но раз уж так вышло… — Он немного помедлил: — Ты лучше разбираешься в женщинах, чем я. Во всяком случае, им явно нравится разговаривать с тобой.

— Потому что я им отвечаю, — сухо заметил Трэлин и спросил: — Что случилось?

— Выяснилось, что она плакала по ночам, — грустно признался Каллен.

Трэлин поднял брови:

— Почему?

— Она не нашла свою одежду, которую я привез. Похоже, эта женщина думала, что я забрал ее в Доннехэд без вещей, увез только в том платье, которое на ней было.

Трэлин пожал плечами:

— А как еще она должна была думать? Ты ей что-нибудь говорил?

— Нет, но она могла понять. Я бы никогда не привез ее сюда без вещей.

— Как она могла догадаться об этом? — развеселился Трэлин. — Каллен, она совсем тебя не знает. И признайся, ты не самый обходительный из мужчин.

Каллену не понравились слова Трэлина, они подозрительно напоминали жалобы самой Эвелинды. Однако по зрелом размышлении он признал — в том, что жена так плохо думает о нем, есть определенная доля его собственной вины.

— Я не понял, вы разговариваете друг с другом или нет?

— Она разговаривает, — сознался Каллен, и его губы сами собой растянулись в улыбке при воспоминании о том, как все эти дни щебетала рядом с ним Эвелинда. Она рассказала ему массу историй о своем детстве и разных приключениях, поведала о дружбе с Маком и нежной привязанности к Милдред и похвасталась всякими хитростями, при помощи которых ей удавалось избегать частого общения с мачехой.

— Ага, она говорит, — сказал Трэлин, наблюдая за улыбкой Каллена. — А ты в это время чем занимаешься?

— Я слушаю, — честно ответил Каллен.

Он действительно слушал и находил это занятие чрезвычайно увлекательным. Эвелинда оказалась прекрасной рассказчицей, и он мог живо представить себе почти все, о чем она говорила. К тому же у нее был очаровательный голос.

— Хм. — Трэлин хлебнул из кружки эля и спросил: — Значит, пока она тебе нравится?

Каллен хорошенько обдумал вопрос и медленно кивнул:

— Да. Она сообразительная и милая. И… мечтает снова жить в д'Омсбери с совершенно омерзительной мачехой, а не в Доннехэде со мной, — с отвращением закончил он.

Трэлин поперхнулся, не в силах проглотить эль, и Каллен пару раз хлопнул его по спине, прекрасно понимая реакцию друга. Ему самому нелегко далось это признание. Жена настолько несчастна с ним, что предпочитает вновь терпеть оскорбления и жестокое обращение Эдды. Тяжело смириться с такой мыслью.

— Почему? — вымолвил наконец Трэлин. — Кажется, раньше ты говорил, что эта женщина обращалась с ней просто ужасно.

Каллен мрачно кивнул. Он успел рассказать Трэлину и его родителям про Эдду, пока Эвелинда переодевалась наверху, в тот день, когда они приехали с визитом в Доннехэд. Ему хватило нескольких слов, чтобы кратко, но выразительно обрисовать характер мачехи и дать понять, насколько отвратительно она обращалась с падчерицей.

Каллен задумался. В отличие от Эдды он ни разу не оскорбил Эвелинду и не был с ней жесток. По существу, он без конца старался всеми доступными ему способами облегчить ей жизнь: увез ее от Эдды, пустившись в путь немедленно после венчания и не дав себе времени отдохнуть от утомительного путешествия из Доннехэда в д'Омсбери; выбрал и упаковал ее платья и прочие вещи, когда она оказалась не в состоянии сделать это самостоятельно; порезал себе руку и имитировал лишение девственности, не желая подвергнуть ее унижению, на котором настаивала Эдда; вез ее впереди себя в седле всю долгую обратную дорогу в Доннехэд, стараясь расположить поудобнее, чтобы не причинить ей боли, случайно касаясь ран.

— Ты груб с ней в постели? — неожиданно поинтересовался Трэлин и, встретившись с яростным взглядом Каллена, поспешно добавил: — Я всего лишь пытаюсь разобраться в том, чем может быть вызвано ее желание возвратиться в д'Омсбери. Я знаю, ты не оскорбишь ее и не станешь обращаться с ней жестоко, как мачеха…

— Я обозвал ее глупой, — вспомнил Каллен и рассказал о происшествии в загоне Ангуса.

— Ну, думаю, это простительно. — Трэлин сосредоточенно сдвинул брови, прокашлялся и вновь вернулся к щекотливой теме, затронутой несколько минут назад: — Уверен, ты никогда сознательно не оскорбил бы женщину, но тут есть один тонкий момент, именно поэтому меня интересует… Послушай, Каллен, ты ведь сам знаешь — нам не особенно часто приходится иметь дело с невинными девушками. Возможно, ты был чуть менее деликатен, чем мог бы быть, и она испытала слишком большое потрясение от… э… процесса?