Порочный круг - Розмари Роджерс Страница 33

— Клянусь, родная, я никогда больше не причиню тебе боли! Никогда! Знаю, иногда я веду себя как последний негодяй, но лишь потому, что ты обладаешь способностью будить во мне зверя, Ив! Я теряю рассудок от ревности! Но не могу жить без тебя и поэтому постоянно возвращаюсь. И безумно тебя хочу! Именно твоя сила духа, твоя любовь заставляют меня забыть обо всем на свете. И ведь нам с тобой не надо слов, чтобы понять друг друга, правда, детка?

Его руки скользнули по бедрам Ив, и она, вздрогнув, закрыла глаза. Почему она столь беззащитна перед этим человеком? Нельзя же быть такой идиоткой! Что она нашла в нем? Отчего с ним, единственным на свете, она превращается в пресмыкающуюся, жалкую тварь?

Ее пальцы запутались в жестких густых волосах Дэвида, легко обвели контуры его лица. Он ее мужчина и нуждается в ней.

— Послушай, Ив, — серьезно сказал он, — обещай, что не бросишь меня, несмотря на все мои закидоны. Я нуждаюсь в тебе, и для тебя это не секрет, ведь недаром между нами существует телепатия. Поклянись, что останешься со мной и наступит день, когда мы станем неразлучны.

Он впервые за все время их знакомства заговорил о возможности совместной жизни, и Ив захлестнула радость. Значит, она не напрасно надеялась! Интуиция не подвела ее! Он тоже влюблен и когда-нибудь женится на ней, конечно, женится! Просто Дэвид из тех, кто не бросается очертя голову в сети брака, и что тут такого? Разве не сама Ив радовалась, что какая-то другая женщина не успела опередить ее и захомутать Дэвида?

Дэвид почувствовал, как расслабилось скованное напряжением тело Ив, и ощутил глухой стук ее сердца. Он не лгал, когда убеждал Ив, что хочет ее, что она ему необходима. Будь проклят этот огонь, загоравшийся между ними, стоило им приблизиться друг к другу! А он! Прикован к ней, будто кобель к течной суке! Никто, даже Глория, не может завести его так, как Ив, и к тому же она любит Дэвида и готова из кожи вылезти ради него. Дэвид возбуждался при одном взгляде на эту прелестную женщину, зная, что куча мужиков сходит с ума от похоти, видя ее на телеэкране. Но она его собственность! Его!

— Закрой дверь, беби, и задвинь засов, — хрипло приказал он, отстраняясь и расстегивая ремень. Ив вдруг осознала, что не вынесет и минуты без близости Дэвида, его рук и губ. Желание подхватило и понесло ее на гребне девятого вала. Не сводя глаз с Дэвида, она отступила к двери, захлопнула ее и дрожащими пальцами дернула задвижку. Дэвид уже сбрасывал с себя одежду. Господи, как неистово она хотела его, как безумно любила!

Встав перед ним на колени, Ив принялась ласкать его ртом; именно это сильнее всего возбуждало. Как чудесно видеть его страсть, слышать тихие блаженные стоны!

Он впервые выказывал, как нуждается в ней, именно здесь, в доме Циммеров, причем в такую минуту, когда им меньше всего следовало бы думать о сексе. Но сейчас Ив старалась забыть обо всем на свете. Выкинуть из головы Франси и вечеринку, на которую придется поехать сегодня, Пусть и Дэвид ни о чем не помнит, хотя бы в этот миг!

Он упал на постель, распластывая ее на себе, нетерпеливо расстегивая пуговицы.

— Да сними же эти проклятые тряпки, Ив! Я хочу ощутить тебя всю, теплую, голенькую, готовую к бою.

И внезапно словно вернулись первые дни их любви, когда оба не могли оторваться друг от друга и испытывали слишком неправдоподобно прекрасные ощущения, которым не суждено было длиться вечно.

Трепеща от восторга и возбуждения, она позволила ему раздеть себя. Вещи валялись вперемешку на полу, даже новехонькое безумно дорогое платье от Оскара де ла Рента, купленное ради Дэвида, было небрежно брошено в угол. Неутолимая жажда объяла багровым пламенем их сознание.

Он любил ее целую вечность. Казалось, вся Вселенная сейчас была заключена в этих двух телах, слившихся воедино на узкой кровати. Вспыхивали и рождались новые звезды, небо переливалось всеми красками северного сияния, и единственными звуками в мире были негромкие слова любви и прерывистое дыхание мужчины и женщины.

Дэвид снова и снова возносил ее на вершину наслаждения, и каждый раз ее лоно содрогалось в спазмах, доводивших Дэвида до безумия.

— О Ив, милая, ты лучше всех на свете, — рычал он, изливаясь в ее раскаленные недра. А потом покрывал ее тело поцелуями, впиваясь в кожу губами и зубами, и она стонала под свирепым властным натиском его рта.

Он долго оставался в ней, не пытаясь откатиться, и Ив подумала, что, взяв ее на кровати Франси, Дэвид точно поставил на ней клеймо своего владения. Он в самом деле любит ее, и сегодняшний день — залог того, что отныне у них все будет хорошо.