Прикоснуться губами к рассвету - Джулия Леви Страница 33

Мет уже сутки лежал без сознания. Но я была спокойна, зная, что он жив. Врач убедила меня не переживать и отправляться домой, но я настояла на том, что я останусь с ним. Голова гудела. Я должна была лежать в постели и выздоравливать, но я не могла оставить Мета. Мне хотелось вернуться и добить Дастина, и я это сделала бы, если бы Мет не выжил. Я сидела в кресле и не смела отвести взгляда, наблюдая, как работал аппарат, поддерживающий его дыхание. Я боролась со сном, который давил на меня, потому что боялась, что если хотя бы на секунду закрою глаза, Мета не станет.

На третий день мой любимый пришел в себя. Я благодарила Господа, Аллаха и всех богов, которые существовали на свете, что мой Метин, мой любимый мужчина вернулся ко мне. Я благодарила судьбу, за то, что мой Мет был сильным и выносливым. Его организм справился с полученными ранами. Мет снова был со мной.

— Не покидай меня, — прошептал он, когда я, сидя в кресле, даже не заметила, как заснула. Проснувшись, я почувствовала движение его руки и мгновенно вскочила убедиться, что это не сон. — Ты рядом, а большего я и желать не смею.

— Мет, Мет, — прошептала я, наклонившись к нему. Я тихо плакала, любуясь моим любимым мужчиной.

— Тони, это действительно ты или я окончательно сошел с ума? — спросил Мет, глядя на меня.

— Это действительно я, и ты не сошел с ума, — я осторожно целовала его, стараясь не наваливаться, чтобы случайно не причинить ему боль.

— У тебя уставший вид. Как твоя ангина? — пытаясь дотронуться до моих губ, спросил Мет. Схватив его руку, я стала осыпать ее поцелуями и, приложив к своей щеке, снова заплакала.

— Все хорошо, — только смогла выдавить я.

— Я гляжу, ты любишь на свидание одевать пижамки? — пытаясь улыбнуться, заметил Мет.

— Хм, да очень удобная одежда, — улыбнулась я в ответ. — Мет, прости меня за все, что я наговорила тогда и что сразу не рассказала тебе о нас с Дастином. Я посчитала это таким незначительным, не стоящим внимания.

— Не извиняйся. Я вел себя как настоящий болван, устраивая сцену ревности. Я был неправ. Давай забудем все, что было. Единственное, о чем я прошу. Если вдруг на горизонте появится другой человек, которого ты полюбишь больше, чем меня, скажи об этом сразу. Потому что быть обманутым — это унизительней всего. Я просто не вынесу лжи, — серьезно сказал Мет.

— А я не вынесу, если ты меня разлюбишь или — хуже того — возненавидишь. Мет, разве я смогу смотреть на других мужчин, когда у меня есть ты? Я просыпаюсь с мыслью о тебе и если буду умирать, то тоже с мыслью о тебе.

— Иди ко мне, — Мет потянул меня к себе.

— Тебе не больно? — спросила я его, обнимая.

— Нет. Мне так хорошо, как никогда еще не было.

Мы лежали на больничной кровати, нисколько не переживая, что нас могут застукать. На следующий день, к полудню, Мета выписали. Вернувшись домой, я помогла ему принять душ, мы пообедали, а потом я читала ему стихи на турецком. Он смеялся над моим произношением, но я все равно читала, так как большей радости наблюдать за веселящимся Метином для меня не было. А вечером позвонила мама.

— Здравствуй, Тони. Как твои дела?

— Здравствуй, мама. У меня все хорошо.

— Почему дома не появляешься?

— Пока не могу. Мет попал в больницу. Я сейчас с ним.

— Что, что-то серьезное случилось? — обеспокоилась мама.

— Да так, с Дастином пришлось разбираться, — я решила, что рассказывать всего не стоит, но намекнуть родителям, кого они пытались мне всучить, было нужно.

— Хорошо, тогда я не буду вам мешать. В субботу ждем вас на ужин, — ответила мама и отключилась. Да, видимо, они уже все знали, но удивительно было то, что Дастин действительно не стал заявлять на меня в полицию, и все выглядело так, как будто ничего не случилось.

— Что? — спросил Мет, несколько напрягшись.

— Они ждут нас в субботу. Мет, ты не будешь против, если я съезжу в общежитие? Мне надо забрать вещи и перевезти их домой.