Две свечи - Татьяна Бочарова Страница 33

Ксюша рванула на улицу и принялась ловить машину. Через двадцать минут бежевая «Волга» доставила ее к самому подъезду. Ей повезло: Иринка не только согласилась дать взаймы, но и предложила совершить обмен с рублей на доллары. Покончив с денежными делами, Ксюша осталась у нее попить чаю.

Иринка была матерью-одиночкой, но при этом никогда не унывала и чувствовала себя в полном порядке. Она служила в Сбербанке, неплохо зарабатывала, водила к себе в однокомнатную квартирку кавалеров, впрочем, расставаясь с ними без всякой жалости. Но в ее жизни существовала большая проблема — болезнь дочери Тани, редкая форма аллергии, принимающей различные формы: от простой простуды до жесточайшего отравления. Лечить Таню можно было только в больничных условиях и с помощью дорогостоящих лекарств. Поэтому Иринка за все годы работы так и не скопила денег, например, на то, чтобы поменять свою квартиру на большую. Средства, остающиеся после лечения и покупки медикаментов, она тратила легко и красиво, доставляя удовольствие себе и дочери. Покупала роскошные торты в ближайшем супермаркете, приобретала билеты на концерты модных рок-групп, путешествовала вдвоем с Таней. Словом, Иринка была девушкой не мелочной и приятной в общении.

Ксюша не заметила, как заговорилась с ней допоздна. Напряжение и страх понемногу отпустили ее, она заметно повеселела. Танька притащила из комнаты свои журналы с кроссвордами, и все трое принялись с воодушевлением разгадывать их.

Общение прервал звонок Ксюшиного мобильника. Звонила Ольга. Ксюша тотчас вспомнила, что должна договориться с ней относительно завтрашнего прогула.

Голос у Ольги был грустным.

— Представляешь, — проговорила она разочарованно. — Ходили мы в ЗАГС. Там очередь на несколько месяцев вперед.

«Как специально», — мелькнула у Ксюши коварная мысль. Видно кто-то там, на небесах, так же, как она, не хочет этой свадьбы.

— Не переживай, — лицемерно утешила она Ольгу. — Осенью желающих станет меньше.

— Как бы не так, — возразила Ольга. — Заведующая сказала, еще больше. Оказывается, сейчас в Москве бум на свадьбы.

— Значит, найдем блат, — пообещала Ксюша, чтобы поскорее перейти к важной для себя проблеме. — Оль, я завтра не смогу прийти. Отработаешь за меня?

— В чем вопрос! Конечно, отработаю. А ты куда намылилась?

— За кудыкину гору, — сострила Ксюша.

— Снова твой незнакомец? Даже любопытно становится. Когда ты его нам представишь?

— Может быть, через неделю. А может и позже. Смотря, как дела пойдут.

— Ну, Ксюшка, ты прямо шпионка-разведчица. Тебя бы к врагам забрасывать, ни за что бы не раскололи.

— Да, я такая, — подтвердила Ксюша, в душе желая одного: чтобы Ольга как можно быстрей повесила трубку. Говорить с ней в преддверии визита к матушке Иоанне было сущей мукой.

— Ладно. Удачи тебе, — пожелала Ольга и отключилась.

Ксюша распрощалась с Иринкой, поблагодарила ее и пошла к себе. Она боялась, что не заснет, но едва коснулась головой подушки, тут же, словно провалилась в бездонный, глухой колодец. На сей раз ей ничего не снилось. Ровно в шесть она открыла глаза с ощущением, будто вернулась из космоса. Прислушалась к себе. Совесть по-прежнему роптала, но где-то глубоко, на самом дне души. На поверхности же было ясно и безоблачно. Такая ясная, голубоватая пустота царит в иллюминаторе самолета.

Ксюша принялась одеваться. Хотела натянуть джинсы, но подумала, что матушка, возможно, осудит ее, и вынула из шкафа юбку-макси. Убрала волосы в хвост. Слегка накрасила глаза, а губы только блеском тронула. Вот так будет в самый раз — скромная, страдающая от любви девушка.

Ксюша подошла к комоду, на котором стояло в ряд несколько иконок. Встала на колени, трижды перекрестилась, прочитала молитву. Она просила Бога простить ее за тот грех, который совершает по отношению к Ольге. «Виной всему моя любовь, — шептала Ксюша, касаясь губами лика Божьей матери. — Ужасная любовь, невыносимая». Ей показалось, что Богородица услышала ее — печальное и суровое лицо ее смягчилось, из глаз заструился свет. Умиротворенная, Ксюша поднялась с колен и, положив в сумочку конверт с долларами, вышла из дому.