Золушка. Жизнь после бала - Татьяна Герцик Страница 33

Олег Геннадьевич быстро рванул по трассе, я поплелась за ним. Нет, в принципе, я неплохо хожу на лыжах, но мне хотелось все рассмотреть. На повороте он остановился, посмотрел на едва двигающуюся меня, заворожено осматривающую каждую припорошенную снегом елочку и пробегающих по ним шустрых белок.

Улыбнувшись, предложил:

– Давай ты пока с местностью знакомься, а я пару кругов сделаю. Нужно немного размяться, засиделся. Не замерзнешь?

– Если буду мерзнуть, побегаю.

– Хорошо, только с этой лыжни не сходи, потеряешься.

Он мощно оттолкнулся палками и укатил, оставив меня в одиночестве. В условном – народу вокруг было довольно много. На детских горках катались на санках и снегокатах детишки, пронзая тишину леса громкими счастливыми визгами, по горнолыжным трассам спускались взрослые.

Улыбаясь, пошла вперед. Теперь, когда Олега Геннадьевича рядом не было, мне все нравилось. Подошла к краю поляны, по которой проходила моя лыжня, посмотрела вниз. На соседнем холме по довольно сложной трассе эффектно скользили уже профи. Красиво так, элегантно, с подскоками и резкими поворотами, во время которых из-под лыж серебристой струей вырывался снег.

Я любовалась бы ими долго, но внезапно один из них напомнил мне Макса. Вгляделась, но узнать не смогла. Он или не он? Защитные очки на пол-лица напоминали маску, и разглядеть лицо мне никак не удавалось. Вроде он, но вроде и не он.

А если он меня узнает? Отчего-то стало до чертиков стыдно. Макс знает Олега Геннадьевича, и, если увидит нас вместе, сделает неверные выводы. Да еще и Лизоньке непременно расскажет, а та и без того уже о многом догадалась. Придется ей рассказывать все. А не хочется. Стыдно отчего-то.

Вздохнув, отошла подальше и уже довольно бодро почапала по накатанной лыжне. Но вот она сделала крюк, и я оказалась возле того же пункта проката, с которого и начала лихой забег по пресеченной местности. Ну, пусть не забег, а вальяжную прогулку, но можно же немножко приукрасить?

Еще раз пройтись? Но по пройденной трассе идти уже не хотелось, и я с интересом посмотрела на ту, что рядом. Она полого спускалась на невысокие горки, с которых лыжники плавно скользили вниз. Мне тоже захотелось съехать так же легко и беззаботно, но я боялась, что генеральный меня потеряет.

Выговор, пусть и мягкий, слышать не хотелось, начальник он везде начальник, и я растерянно посмотрела по сторонам. Может, он где-то неподалеку?

– Милая девушка, что вы стоите с таким потерянным видом? Можно, мы вас найдем? – двое парней на несколько лет моложе меня вдруг решили меня пожалеть.

Отрицательно покачала головой.

– Я не одна, спасибо.

Но они не отстали. Обошли меня с двух сторон и подхватили под руки. Я упиралась, но что толку? Втроем мы быстро скатились к горнолыжному спуску для профи. И, невзирая на мой протест, понеслись вниз.

У меня мгновенно навернулись слезы на глазах. Не от страха, а от встречного ветра. Все-таки мои очки не предназначены для скоростного спуска. Втроем скользить было неудобно, и левый, отпустив меня, ушел в сторону, предоставив мою охрану правому.

Но тот, неудачно подскочив на бугорке, завалился на бок, к моей удаче, вовремя выпустив меня, и дальше я мчалась уже без сопровождения. Вспомнив все свои лыжные навыки, довольно удачно скатилась до конца и остановилась, тяжело дыша.

Потом развернулась и посмотрела наверх. И аж голова закружилась от поневоле преодоленной мною крутизны.

Подлетел левый, остановился рядом. Проследил взглядом за спускающимся правым, и, когда тот встал рядом, обратился ко мне:

– Здорово, правда? Еще разок?

Я разозлилась.

– Знаете что, малявки, еще раз пристанете, получите у меня! Я ваши тупые рожи просто расквашу!

– Это как? Давай проверим! – левый развязно ухмыльнулся, ухватил меня за талию, нагло прижал к себе, попытался поцеловать, и тут же понял, что был неправ.

Развернувшись, я крепко сжатым кулаком вдарила по его наглой роже. От удара в скулу он не удержался на ногах и шмякнулся на пятую точку, запутавшись в лыжах. Повернулась к правому и приветливо предложила:

– Повторить на бис?

Он резво отскочил в сторону и, с пиететом глядя на меня, заверил:

– Не надо, я все осознал, прошу прощенья!

Рядом со свистом пронесся какой-то лыжник, заложив возле меня крутой вираж. Не глядя на него, я хмуро пожелала нахальному парню:

– Вот и катитесь подальше! – от избытка чувств хотела выразиться поконкретнее, но тут раздался охлаждающий голос Олега Геннадьевича:

– Правильно! Катитесь-ка подальше!

Я повернулась к нему. У него потемнело лицо, и он показался мне опасным. Парни оказались в этом со мной единодушны, потому что как-то очень быстро учапали в сторону подъемника.

– Они здорово тебя напугали? – он сочувственно положил мне руку на плечо.

Это не понравилось мне еще больше, чем насильственный спуск с горнолыжной трассы с попыткой поцелуя, и я сердито заявила:

– Они меня здорово разозлили! – потом вновь окинула взглядом пройденную трассу и уже спокойнее констатировала: – Но, если б не они, я никогда б не узнала, что умею так классно кататься.

Олег Геннадьевич снисходительно улыбнулся и подтвердил:

– Да, спустилась ты хорошо. Немного скованно, но для первого раза это нормально. Хочешь еще?

Я оценивающе покачалась на своих ногах. Не желе, но все же…

– Нет, мне бы что-нибудь попроще. Я давно не каталась. Со студенческих времен.

– Хорошо. Давай поднимемся, и выберешь трассу поспокойнее.

Мы дошли до подъемника, запрыгнули на ходу на сиденье, поднялись наверх. Трассы были пронумерованы по степени сложности, от единицы до пятнадцати. После того, как без травм скатилась с четырнадцатой, мне все было трын-трава, но дрожащие от напряжения колени сами выбрали скромненькую такую трассу номер пять.

Мы несколько раз спустились с нее, даже обгоняя медлительных дам и пузатеньких мужичков. Но седьмой раз я спускаться отказалась.

– Если хотите, Олег Геннадьевич, то катайтесь еще. Я вас где-нибудь в тепле подожду. Я что-то замерзла.

Он мрачно насупился, и до меня дошло, что обращаюсь я к нему, как рядовой к старшему по званию. Еще бы «господин генеральный директор» присовокупила, тогда он точно бы взбеленился!

Впрочем, он и теперь был недоволен.

– Катя, а запомнить, что мы на «ты» и зовем друг друга по имени, так сложно? – он повернулся ко мне и сердито принялся сверлить меня желтым взглядом.

– Ппривычка… – испуганно пояснила я. – Когда я не уставшая, я помню. А когда устаю, – забываю.

Взгляд у него прояснился, и он, чуть слышно засмеявшись, выговорил: