Жемчужина Сиднея - Паола Маршалл Страница 33

Джек и бровью не повел.

— Легок на помине, — усмехнулся он, подняв бокал.

Паркер, стоящий рядом, попытался схватить его за руку. Джек отмахнулся.

Том не обратил внимания ни на насмешку, ни на тост.

— Капитан Джек Кэмерон, если не ошибаюсь.

— Черт побери, Дилхорн, ты прекрасно меня знаешь. Чего тебе надо?

— Можешь повторить то, что ты говорил о моей жене, Джек?

— Для каторжников я капитан Кэмерон и сэр, Дилхорн, а то, что я говорил о твоей жене, тебя не касается.

Джек осушил бокал и налил еще.

— Меня это касается, Джек. Я спрашиваю снова: что ты говорил о моей жене?

— Оставьте его в покое, Дилхорн, он же пьян, — посоветовал встревоженный Паркер.

Том пропустил его замечание мимо ушей. Теперь все присутствующие в зале смотрели только на них с Джеком, словно на двух гладиаторов, сошедшихся для смертельной схватки.

Он вытащил из кармана гинею миссис Хакетт и швырнул ее на стол.

— Если я отдам тебе твои деньги, ты ответишь, Джек, или мне придется выбивать из тебя ответ?

Джек расхохотался. На монету он даже не взглянул.

— Господи, Дилхорн, оставь ее себе. Я говорил о том, какой ты отличный парень. Такой отличный, что даже твоя уродина-жена отказывается пускать тебя в свою постель. Что на это скажешь, Дилхорн, эй, эй?

Его пьяный смех прозвучал в мертвой тишине.

Том своего добился. Слова Джека покоробили даже ко всему привычных офицеров семьдесят третьего полка. Но и сам Том утратил самообладание.

Он никогда не повышал голос, разговаривая с Кэмероном. Он оставался глух к оскорблениям. Его они смешили. Но он не ожидал, что злословие в адрес Эстер приведет его в такую ярость.

— Вот что! — ответил Том.

Бокалы, бутылки, вино, игорные фишки, долговые расписки и карты полетели в разные стороны. Прежде, чем остальные успели вмешаться, Том схватил Джека за уши и впечатал его лицо в твердую полированную столешницу.

Он поднял голову Джека, чтобы повторить удар, но офицеры, опомнившись, оттащили Тома от его жертвы. Кэмерон остался сидеть, уткнувшись лицом в стол, и кровь, вытекающая из его сломанного носа, смешивалась с разлитым вином.

Мертвая тишина сменилась гулом голосов. Кто-то суетился вокруг потерявшего сознание Джека, а остальные прижимали Тома к стене. Он не сопротивлялся. Его лицо было совершенно спокойным.

— Боже праведный, — воскликнул один из офицеров, удерживающих Тома, — сразу видно, что вы не джентльмен, Дилхорн.

— А его вы называете джентльменом? — в протяжном говоре Тома звучала смертельная угроза. — Отпустите меня, и он никогда больше не оскорбит леди. Я еще не закончил.

— Он наверняка вызовет вас на дуэль, когда придет в себя, — сказал юный офицер, держащий его за правую руку.

Том окинул его ледяным взглядом.

— Чтобы воткнуть в меня свою шпагу? Я тоже знаю пару уловок. Он никогда больше не оскорбит мою жену, даже если для этого мне придется отрезать его лживый язык.

В его последней угрозе прозвучало столько радостного предвкушения, что молодой человек в ужасе отшатнулся.

Офицеры, окружавшие Джека, расступились. Паркер, помрачнев, обратился к Тому.

— Ему не следовало так отзываться об Эстер, Дилхорн, в этом вы правы, но вы изуродовали его на всю жизнь. У него сломан нос и выбиты зубы.

— Правда? — насмешливо протянул Том. — Как, по-вашему, это научит его следить за своими словами?

— Но он же был пьян, — с сомнением возразил Паркер. — Вам следовало потребовать от него удовлетворения, а не набрасываться так внезапно. Он наверняка пришлет вам вызов, когда поправится.

— Да ну? Удовлетворение захочет получить? По-моему, он его уже получил. Я в ваши глупые игры не играю, Паркер.

— Если он не согласен ответить на вызов Джека, — предложил молодой офицерик, — мы должны передать его властям.

Прежде чем Паркер успел ответить, вмешался Пат Рамси. Все это время он наблюдал за стычкой с видом человека, не желающего примыкать ни к одной из сторон.

Он набросился на юношу.

— Дурень чертов, и к чему это приведет? Ты хочешь, чтобы все об этом узнали? О ссоре в борделе? Все присутствующие слышали, как Джек оскорблял Дилхорна и, что гораздо хуже, его жену. Эстер Дилхорн — леди. Дилхорн защищал свою жену, и за это его оправдает любой суд. Ты хочешь опозорить наш полк?

Его правдивые слова смягчили ярость Тома. В наступившей тишине Рамси взял гинею, каким-то чудом не свалившуюся со стола, и беззаботно спросил:

— А все-таки, при чем здесь эта гинея?

Он взглянул на Джека, все еще не пришедшего в себя.

— Как по-вашему, Джек расскажет? Если сможет, конечно? — Его неприязнь к Кэмерону была очевидна.

Пьяный Осборн, тихо сидящий в уголке, неожиданно пробормотал:

— На этот раз Гинея Джек свое получил, и у Дилхорна хватило духу задать ему трепку.

Месть Тома свершилась. С этого мгновения Кэмерона за глаза называли не иначе, чем Гинеей Джеком.

Окружившие Тома офицеры все еще отказывались его отпустить. Кто знает, а вдруг он решит исполнить свои угрозы?

Из затруднительного положения их выручила мадам Феба, видевшая стычку с самого начала.

Она ждала подходящей минуты и, убедившись, что худшее позади, решила наконец вмешаться.

— Какого черта вы вытворяете? Немедленно отпустите Тома. Что с вами всеми случилось? Разве можно так вести себя офицерам и джентльменам с одной-то бутылки вина? Передайте капитану Кэмерону, чтобы он не появлялся здесь, пока я сама ему не разрешу, и чтобы впредь он не смел упоминать имя порядочной женщины в борделе. А ты ступай домой, Том Дилхорн. Пускать тебя к джентльменам — все равно что натравливать тигра на котят.

Том рассмеялся при виде обиженных офицеров. Феба тем временем подошла к залитому вином столу.

— Боже милостивый, Том Дилхорн, разве ты не можешь уладить свои дела, не разоряя при этом бедную женщину? Я требую, чтобы мне возместили ущерб.

Внезапно Том почувствовал себя совершенно счастливым. Воспоминание о разбитом лице Джека Кэмерона наполняло его бурной радостью. А упреки мадам Фебы в адрес офицеров лишь подлили масла в огонь.

— Ты получишь возмещение, дорогуша. — Он поднял с пола кивер Джека и протянул его Паркеру. — Пустите шапку по кругу, капитан Паркер… и заплатите мадам Фебе за удовольствие.

Сидней лихорадило. Уж слишком хорош был рассказ, чтобы не передавать его из уст в уста. Сдержанный, хладнокровный Том Дилхорн вспомнил свое буйное прошлое и не только разбил лицо Джека Кэмерона, но и разнес к чертям бордель мадам Фебы — так впоследствии звучала эта история.