Голубой Маврикий - Жорж Кулецкий Страница 33

Мы отправились вместе, и он поведал мне, что, пока я беседовал с начальником порта, он болтал со старым приятелем. Тот рассказал, что слышал разговор, который касался меня. Меня подозревают в том, что я собираю информацию не только об острове, но и готовлю что-то еще, что русский флот потом придет и захватит остров. Они уже наведывались в мои комнаты и что-то искали. Но на острове нет ни одного русского, кто мог бы прочитать даже эти записи.

Мне нужно уезжать… Но они могут обыскать весь мой багаж и найти письма Элизабет… Я не могу поставить девушку в такое положение».

У выхода из таможенной зоны аэропорта Шереметьево толпились встречающие и таксисты, убеждавшие, что отвезут куда угодно и к тому же недорого. В этой толпе Филипп увидел тех двух типов, которые однажды встречали его на скамейке у подъезда, и понял, что от услуг их транспорта отвертеться не удастся.

– Ну, здравствуй, Филя, а где твои партнеры? – поинтересовался «разбойник». Второй вежливо покатил тележку с сумкой Филиппа. Радость встречи они изобразить и не старались.

– Игнат встретил кого-то из своих бывших сослуживцев, и они пошли отметить неожиданную встречу.

За минуту до этого в зале прилета Игнат подошел к одному из таможенников, что-то сказал, тот кивнул, по рации вызвал товарища, и через пару минут вместе они пошли через боковую дверь в служебное помещение милиции.

– А третий?

– А он передумал лететь в Москву, в Париже взял билет на Женеву и улетел.

– С маркой?

– Ага, – простодушно подтвердил Филипп.

– Так. Стоп, – скомандовал «разбойник», достал мобильный телефон, что-то коротко сообщил, потом нажал на кнопку «отбой». – Подождем чуток. В центре быстро проверят, соврал ты или правду сказал.

– Львович, – зазвучал в трубке голос молодого информатора, – прилетели двое. Один пока тут поддает со знакомыми милиционерами, второй с нами, а третий, с маркой, в Париже пересел в самолет на Цюрих и отправился в Швейцарию. Может, проверить, не врут ли…

– Попробуй проверить, срочно проверь, – решительно распорядился Львович. – Господи, неужели они все-таки нашли «Голубой Маврикий»!? И ведь как, собаки, маскировались… Неужели они такие умные, такие практичные, что все предусмотрели, даже возможную встречу…

Через две минуты раздался новый телефонный звонок.

– Дима, ты? – вместо обычного, растянутого «алло», энергично выпалил Львович. – Что узнал?

– По информации из Парижа один пассажир отказался от продолжения рейса, а поскольку у него была только ручная кладь, то задержки рейса не было, он без багажа путешествует.

– Кто сошел?

– Василий, фотограф. У него шенгенская многократка, так что проблем для него нет, куда лететь по Европе.

– А вы мне все говорили, что он, кроме баб и фотоаппаратов, ничем не увлекается… – не мог сдержать огорчения Львович. – Бросай этого Филю, как он есть. Этот хмырь врать не умеет. Отбой.

Чтобы утешиться, Лев Львович подошел к книжной полке и взял томик «Золотого теленка», как известно, из Великого комбинатора миллионера не получилось. И это не раз помогало Львовичу пережить неудачу в очередной авантюрной затее – не я первый, не я последний. Красавин был убежден, что Ильф и Петров писали своего героя с какого-то реально существовавшего человека. Несколько лет назад в такой ситуации он поехал бы к давней подруге, чтобы найти утешение на подушке теперь уже бывшей любовницы. Но неумолимое время прочло ему свой приговор каким-то высказыванием еще одного одессита – Михаила Жванецкого. Какое высказывание конкретно подходило к его ситуации, он вспомнить не смог. Да и какое значение это имеет…

В специальной комнате аэропорта у дюжины черно-белых экранов телевизоров сидели Игнат, дежурный службы безопасности и капитан милиции.

– Вон они, с Филиппом говорят, – указал на один из экранов Игнат.

– Пятый – седьмому, – вызвал по внутренней связи офицер безопасности. – Зал прилета, двадцать метров от выхода, загорелый чудак, двое рядом с ним – один в коричневой кожаной куртке, другой с бородкой под испанца. Держите ситуацию под контролем, будьте готовы прийти на помощь загорелому.

На экране монитора было видно, как рядом с троицей прошел могучий амбал в черной кожаной косухе, который высматривал кого-то среди выходивших пассажиров. Его можно было принять за еще одного таксиста.

– Седьмой, все правильно, – одобрил офицер действия «седьмого».

По телефону «разбойнику» сообщили, что в Интернете обнаружили информацию – один из пассажиров с рейса действительно остался в Париже. «Разбойник» повернулся к своему напарнику и скомандовал:

– Дима, пошли.

– Э, мужики, а я куда? – по инерции поинтересовался Филипп.

– Ты? Ты вон туда, на электричку, – кивнул «разбойник» в сторону длинного зала. – Не заслужил, чтобы тебя на машинах возили.

– Пятый – седьмому. Проводи его до электрички, посмотри, не увязался ли кто за ним, – сказал в радиотелефон офицер.

– Ну, вот и ладненько, – вздохнул с облегчением капитан милиции. – Так что, Игнат Николаевич, будете у Каталкина – привет передавайте.

– Спасибо, мужики, хорошо работаете, удачи вам, – поблагодарил Игнат. – Вот вам, на память, поставьте куда-нибудь. Так сказать, привет с Маврикия…Да, предупреди «седьмого», я их сейчас догоню у электрички.

И при этих словах он достал из сумки небольшую сувенирную модель парусника – корпус из красного дерева, а паруса – из золотистой фольги.

Филипп тоже вздохнул с облегчением. Все-таки он изрядно трухнул, но и оценил, насколько правильным было их решение «разбежаться» и не тащить марку в Москву.

И не спеша покатил тележку через весь первый этаж аэропорта в сторону платформы скоростной электрички. При этом он почему-то странно улыбался…

На самом деле ему было забавно – он, почти миллионер, вот так просто катит тележку с вещами, как другие пассажиры, которых не встречают телохранители и лимузины.

– Филя, – неожиданно услышал он голос Игната, спешившего со своей тележкой, – погоди, вместе веселее будет.

«Мне нужно уезжать… Но они могут обыскать весь мой багаж и найти письма Элизабет… Я не могу поставить девушку в такое положение.

Кто-то перебирал мои вещи, причем сделано так, чтобы я заметил, что в них копались… Вот только конверт с локоном Элизабет они не нашли.

Давеча Жорж сказал мне, что слышал разговор и какой-то англичанин говорил, что они обязательно проверят все мои вещи перед самой погрузкой на борт. Я приобрел новый ларец и отправился с ним в Гранд Порт. Теперь там, на английских развалинах под счастливою звездой, под носовой пушкой лежат переплетенные наши локоны.

Пуще всего меня беспокоит судьба Элизабет. Я не желаю ей никаких волнений, а потому наши письма сложил в ларец и убрал под камень. Камень никому не расскажет свою тайну…