Невеста на ночь - Патти Берг Страница 33

– Ну, знаешь, люди, которые ничего не смыслят в боевых искусствах, называют это карате, но на самом деле это «рука-нож». Цветы сломала «рука-нож», а вазу разбил удар спереди.

– Другими словами, во всем виноваты приемы тхеквондо, а не ты?

Дилан шумно вздохнул:

– Сам я ничего такого не сделал бы. Цветы я люблю.

Фиби потерла шею. Дилана она обожала, но мальчику был нужен отец, а Кэйро – любимый человек, и чтобы они смогли помириться, Фиби была готова посидеть с ребенком еще несколько дней.

Но у нее разболелась голова.

В дверь постучали. Дилан спрыгнул с дивана и бросился открывать.

– Стой! – крикнула Фиби, и Дилан резко затормозил. – С каких это пор ты сам открываешь дверь?

– С тех пор, как научился тхеквондо.

Фиби покачала головой:

– Немедленно марш на место. У тебя тайм-аут. Не меньше чем на полчаса.

Дилан вернулся к дивану и взгромоздился на спинку. Он болтал ногами, пиная диван ковбойскими сапожками, и Фиби поняла, что им с Кэйро перед отъездом придется платить за испорченную обивку.

На пороге стоял мистер Тиббетс с ведром и шваброй в одной руке и пылесосом в другой. Фиби уже собиралась отчитать его за то, что он учил Дилана боевым приемам, но мистер Тиббетс взглянул на разбитую вазу, потом на мальчика, сидящего на спинке дивана, и заговорил первым:

– По-моему, в этом происшествии отчасти виноват я.

– Ты не виноват, Берт! – выпалил Дилан. – Я уже объяснил тете Фиби, что это сделали удар спереди и «рука-нож».

Берт усмехнулся, но Фиби заметила, как судорожно дрогнул его кадык. Хозяин отеля чувствовал себя чертовски неловко – и недаром.

– Я сейчас же все уберу, – пообещал он и начал собирать обломки и цветы. – Не беспокойтесь из-за вазы. Мы не будем включать ее в счет.

Слава Богу!

Фиби присела рядом с Бертом и принялась собирать крупные обломки.

– Если бы не головная боль, я бы просто посмеялась, – призналась она.

– Обычно я даю уроки в зале или в парке, но вчера вечером мы увлеклись. Дилан быстро учится.

– И доставляет слишком много хлопот, – вполголоса добавила Фиби. В этот момент зазвонил телефон. – Прошу прощения…

Дилан рванулся к телефону, и Фиби пришлось пригвоздить его взглядом к месту.

– Алло! – произнесла она и с удивлением услышала в трубке голос Грэма.

– Ты поужинаешь сегодня со мной? Я готовлю еще лучше, чем танцую.

– Снова преувеличиваешь?

– Скажу после того, как попробую что-нибудь приготовить. Ну, соглашайся, Герти.

Герти! А она и забыла, каким именем назвалась Грэму.

– Не знаю… Мне надо побыть с Диланом…

– Мы с Ирен присмотрим за ним, – вмешался мистер Тиббетс. – Я не подслушивал – просто случайно понял, о чем речь. – И он усмехнулся.

Фиби шепотом поблагодарила мистера Тиббетса и сообщила Грэму, что приедет в половине восьмого, спросила адрес и чуть не растаяла, когда низкий приятный голос добавил:

– Я разыскал несколько старых записей. Если хочешь, мы опять потанцуем.

При этой мысли Фиби улыбнулась. Танцы на коленях ей определенно нравились.

– Может, что-нибудь принести?

– У меня есть все необходимое – кроме тебя.

«Сегодня, – мысленно отозвалась Фиби, вспоминая о его объятиях, – ты получишь и меня».

– Ой!

– Ну, что стряслось на этот раз? – спросил Дункан. – Ударилась головой, ушибла палец или налетела на стену?

– Все сразу, – пожаловалась Кэйро, держа Дункана за руку и пытаясь сориентироваться в темноте, с трудом припоминая, где следующий поворот.

Ей было не до смеха. Она перепугалась, как во время аварии самолета. Больше всего она боялась за Дилана, который мог остаться круглым сиротой.

Как глупо они поступили, прихватив с собой к жертвеннику всего один фонарик! Любому спелеологу известно, что источников света должно быть хотя бы два – потому, что в пещерах царит кромешная темнота, в которой проще простого потерять ориентацию и безнадежно заблудиться.

– Здесь туннель разветвляется, – сказал Дункан и неожиданно остановился, так что Кэйро с размаху врезалась ему в спину.

– Ой!

– Что теперь? – Впервые в его голосе прозвучало раздражение.

– Ты наступил мне на ногу.

– Прости. – Он глубоко вздохнул. – Куда пойдем – налево или направо? Я ничего не помню.

– Я хотела бы помочь, но ты же нес меня сюда, перекинув через плечо, и я не видела ничего, кроме твоих ягодиц.

Он не выдержал и рассмеялся. Этого она и добивалась: Дункан так разволновался, что утратил дух авантюризма и то шестое чувство, которое всякий раз спасало его.

Он привлек ее к себе, чтобы поцеловать, но не рассчитал движения и ударил ее подбородком в глаз.

– Ой!

– Кажется, я промахнулся.

– Ты взял на целых три дюйма выше и на дюйм правее, чем следовало. Хочешь попробовать еще раз?

На этот раз он приложил ладони к ее щекам. Кэйро ничего не видела, но ощутила его ровное дыхание, услышала биение сердца, почувствовала тепло тела. Он поцеловал ее, и вся тревога и страх, которые Кэйро пыталась замаскировать смехом, улетучились.

Скоро она снова обнимет сына.

Увидит Фиби.

Они с Дунканом благополучно выберутся отсюда – потому, что они вместе. Когда он целовал ее, ей казалось, что они способны покорить целый мир.

Но прежде чем Кэйро успела насладиться поцелуем, Дункан отстранился.

– Налево.

– Что?

– Надо повернуть налево, – объяснил он. – Идем.

Она не сдвинулась с места.

– Ты абсолютно уверен? Или просто считаешь, что выбрал из двух зол меньшее?

– Нам надо выбрать один из двух путей. Я мысленно подбросил монетку – и выпала решка.

– Ладно, но если мы свалимся в бездонную пропасть и погибнем, виноват будешь ты.

Дункан засмеялся:

– Знаешь, Кэйро, если уж умирать, то вместе.

– Нет уж, спасибо!

Дункан не знал, сколько времени прошло. Ему казалось, что они уже целую вечность бродят по туннелям, натыкаясь на стены и пиная камни, боясь, что не выйдут отсюда живыми.

Разобраться в кромешной темноте в разветвленной паутине пещер и туннелей было немыслимо, и у них осталось только два пути: сидеть на месте, ожидая смерти, или вслепую бродить в лабиринте, надеясь наткнуться на выход.

Второй вариант был явно предпочтительнее.