Стерва на десерт - Ольга Володарская Страница 33

На сей раз в институт я вламываться не стала — решилаподождать, когда все остальные подтянуться. Так и стояла у крыльца, ковыряяноском сапога подмороженную грязь. На ничейных собак смотрела, на тополя, наодинокие машины, так редко проезжающие мимо нашего богом забытого НИИ. Вотговорят, что нет ничего хуже, чем ждать и догонять. Не согласна! Вернее,согласна, но не до конца. Я, например, при том что вечно гоняюсь за каким-товидом транспорта, и страшно от этого страдаю, предпочту именно погоню, нежелибесцельное ожидание. Объясню почему. Когда я мчусь за ускользающим от менятрамваем, я что-то предпринимаю: шевелю конечностями, прибавляю или убавляюскоростью, машу руками, кричу, наконец, короче, произвожу действия,способствующие моему успешному предприятию. А шо це таке — ожидание? Лишь тупаяпокорность судьбе. Ведь в этом случае от меня ничегошеньки не зависит, а мнетакое бездействие претит.

И вот именно от такого бездействия в это ясно-морозное утроя и страдала. Уже и на тополя насмотрелась, и собак распугала, и грязи нарылагору величиной с Мамаев курган, а нихлоровцев все нет. К 8-20 я почти впала вкакой-то транс, по этому бумцанье трамвая по рельсам, громкое, дажеоглушительное, мне показалось тихим шуршанием ужика в траве.

Чекнулась — резюмировала я, отогнав от себя дурман. Тут же вушах зазвенело, зарокотало, загомонило. Не иначе, дождалась.

— Ты чего тут стоишь? — удивилась Маруся,поравнявшись со мной.

— Вас жду.

— Нет бы чайник поставила, — недовольно пробубнилаКняжна.

— А круассанов горячих вашему высочеству ненадо? — разозлилась я.

— Я бы от обычных плюшек не отказалась, —запальчиво ответила Ленка.

— Да заткнитесь вы, сороки, — урезонила насМаринка. — Я вам блинов принесла, сейчас поедим.

— А варенья? — я даже зажмурилась, предвкушаястоль дивную трапезу.

— Есть варенье, — смилостивилась надо мной Княжна,она хоть и бубнила постоянно и отчитывала меня, но скорее для порядка, а не созла. — Специально твое любимое принесла. Сливовое.

По истине, сегодня мой день! Блины да еще со сливовымвареньем — это же настоящий праздник для такой обжоры, как я.

А я вам разве не говорила, что обожаю поесть? О, да это жецелая история! Начнем с того, что в детстве я не ели практически ничего, как таДюймовочка, которой и горошины хватало, беда только в том, что я и горошину нежелала проглатывать. Как меня бабушка обхаживала, чтобы я питалась хотя бы 2раза в день: и в цирк обещала сводить, и постель разрешала не заправлять, идаже клялась купить мне собаку, как только я пойду в школу. Но ничего непомогало — есть я категорически отказывалась. Именно по этому меня пересталиводить в детский сад, где я закатывала скандалы с битьем посуды, стоило тольковоспитательнице поднести к моему рту ложку с гречневой кашей (кстати, гречку ядо сих пор терпеть не могу).

И бабушка придумал гениальный в своей простоте выход. Всякийраз, как наступало время обеда, она приглашала к нам в гости Сонькину старшуюсестру Нину, девчушку прожорливую, пухлую и румяную. Нинка никогда неотказывалась ни от супов, ни от каш, ни даже от колбасы с жиром, более того,стоило только ей положить все это на тарелку, как она сметала предложенное всчитанные минуты. Ее аппетит был заразителен, и я потихоньку начала кушать.

Будучи уже школьницей, ела я, как грудничок. Ложку картошки,кружку молочка, единственное, что поглощала в неограниченном количестве, такэто конфеты «Барбарис». Лет в 13, когда все мои ровесники сводили с умародителей своим обжорством, я только начала есть: впервые попробовала печень,суп, пельмени, до этого все это я просто в рот не брала. В институте отведалахолодец, оказалось, что объеденье. Устроившись на работу, продегустироваласало. Господа! Я даже не догадывалась, как это вкусно, раньше-то я ипредставить не могла, что жир мертвой свиньи может мне настолько понравиться.