Демон страсти - Линси Сэндс Страница 33

— Но я не хочу завоевывать ее, — заявил Бастьен. — У меня нет таких намерений.

Винсент внимательно посмотрел на кузена:

— Тогда чего же ты от нее хочешь?

Бастьен промолчал. Он не знал, что ответить. Зато он точно знал, что уже очень давно ни одна из женщин не пленяла его так, как эта. Более того, возможно, такой женщины не было за всю его жизнь. Наверное, даже его чувства к Жозефине были не столь сильны, ведь даже с ней, с той, которую он считал любовью всей своей жизни, Бастьен никогда не чувствовал себя столь комфортно и уютно. Терри была настолько естественной и откровенной, что это не могло не восхищать. Она всегда говорила то, что думала, вовсе не заботясь о том, что скажут о ней люди. Кроме того, она никогда не старалась казаться умнее, чем была на самом деле. То есть Терри была именно той женщиной, рядом с которой Бастьен мог быть самим собой.

В отношениях с ней смущало лишь одно: ему тоже хотелось быть честным, но он пока не мог быть с Терри полностью откровенным. Бастьен опасался, что если откроет ей свою тайну, то она отвергнет его так же, как в свое время отвергла Жозефина.

— Это риск, на который тебе в конце концов придется пойти, если ты рассчитываешь на серьезные отношения с Терри, — проговорил кузен. — Хотя сейчас, конечно, совсем другие времена. Вампиры сейчас реабилитированы, если можно так выразиться. Так что твоя Спящая Красавица может отреагировать не так, как когда-то Жозефина.

Винсент даже не пытался скрыть, что читает мысли кузена. Бастьен же из-за всех своих забот не вспомнил о необходимости поставить защиту.

— Ты можешь читать ее мысли? — спросил кузен.

Бастьен молча покачал головой. Он пытался сделать это сегодня, когда они ходили за покупками, но у него ничего не вышло.

Винсент со вздохом кивнул:

— Что ж, понятно, но тебе придется в конце концов открыть ей правду. Может быть, Кейт сумеет тебе помочь. Они ведь кузины. Возможно, Терри воспримет эту новость спокойнее, если обо всем узнает от нее. — Винсент направился к двери. Обернувшись, сказал: — Пойду перекушу. Приятного вечера.

Несколько минут Бастьен в задумчивости смотрел на закрывшуюся за кузеном дверь. Разговор с Винни почему-то очень его встревожил. Кроме того, он вдруг почувствовал, что ужасно голоден, хотя чувство голода, возможно, никак не было связано с этим разговором. Приблизившись к письменному столу, в который был вмонтирован небольшой холодильник, Бастьен достал пакет с кровью. Вонзив в него свои клыки, он за несколько секунд опустошил упаковку и с раздражением отшвырнул опустевший пластик. Кровь не помогла унять беспокойство и, конечно же, не заполнила появившуюся в душе пустоту. Он по-прежнему испытывал голод, но никакая кровь — даже самая свежая и теплая — не могла бы утолить этот голод. Вовсе не физический, а душевный голод, а если еще точнее, он нуждался в любви. Да, ему нужна была любовь Терри, причем любовь настоящая и открытая, без всяких тайн и недомолвок.

— Это было чудесно! — воскликнула Терри.

Бастьен же улыбался, глядя на свою восторженную спутницу. На щеках Терри розовел чудесный румянец, и сейчас она была еще более очаровательна, чем прежде. Решая, на какой спектакль сходить, он подумал, что ей должен понравиться «Призрак оперы», и повел ее именно на этот мюзикл. Как ни странно, он и сам получил огромное удовольствие от спектакля, хотя, возможно, все дело было в том, что рядом с ним находилась Терри.

Снова улыбнувшись, Бастьен спросил:

— Ты проголодалась?

Терри рассмеялась:

— Умираю от голода! Салата хватило ненадолго. А ты как? — Она вдруг поймала себя на том, что снова обратилась к Бастьену на ты. Несколько раз в начале их знакомства, Терри говорила ему «ты», затем перешла на вы, а вот теперь… «Как же к нему обращаться?» — подумала Терри и тут же поняла, что не может ответить на этот вопрос.

— Я тоже не прочь перекусить, — ответил Бастьен. На самом деле он не был голоден, но с нетерпением предвкушал, как будет сидеть за столиком напротив Терри, наблюдая, как пляшут искорки в ее глазах и как меняется выражение ее лица во время разговора.

— Ресторан примерно в квартале отсюда, — добавил Бастьен. — Тебе не трудно будет пройтись на этих высоких каблуках? Или лучше поймать такси?

— С удовольствием прогуляюсь, — сказала Терри. — Я привыкла целый день ходить на каблуках.

— Между прочим, тебе это очень идет. — Бастьен снова улыбнулся, окинув взглядом свою спутницу. На ней было короткое черное платье, черные же чулки, невероятно сексуальные, а также легкие открытые туфли на очень высоких каблуках. То есть Терри выглядела великолепно или, как теперь говорили, на миллион долларов.

Еда в ресторане была замечательной, а обслуживание — исключительным. Но уже к середине ужина Бастьен начал испытывать сожаление, что не повел Терри в другое место, туда, где они могли бы вести себя не столь сдержанно, где были громкие застольные разговоры и веселый хмельной хохот. А в этом заведении, где пахло большими деньгами, атмосфера была слишком чопорной, так что ресторан очень напоминал какой-нибудь английский клуб, предназначенный для финансовых воротил. Да, тут было ужасно скучно, и Бастьену очень не хватало восторженных восклицаний Терри и ее звонкого смеха — ведь она, конечно же, старалась держать себя в неких рамках.

После ужина Бастьен предложил пройтись по улице и зайти еще в одно местечко, чтобы «немного выпить и расслабиться», как он выразился. Терри охотно согласилась, и стало ясно, что тот ресторан, где они ужинали, показался ей не самым подходящим местом для общения. «Что ж, ничего удивительного, — подумал Бастьен. — Ведь такой жизнерадостной, такой веселой и открытой натуре, как Терри, конечно же, было очень неуютно в тихом полутемном зале дорогого ресторана. Более того, она там скорее всего томилась и изнывала от скуки».

Они прошли чуть больше квартала — при этом Терри восторженно говорила о спектакле — и зашли в «Мейсон» — ресторан, атмосфера которого гораздо больше располагала к непринужденному общению. При ресторане имелся открытый дворик, заполненный посетителями, наслаждавшимися не по сезону теплым ночным воздухом, и Бастьен был очень доволен, что Терри предложила посидеть на открытой веранде.

И они почти сразу же заговорили о спектакле, на котором побывали, и Терри, оживившись, снова принялась восторгаться увиденным, так что Бастьен решил, что непременно еще несколько раз сводит ее в театр, пока она здесь, в Нью-Йорке. И это «пока» напомнило ему о том, что в конце концов Терри вернется домой в Англию — эта мысль показалась ему ужасно неприятной, пожалуй, даже пугающей. Более того, эта мысль заставила его подумать о том, что до сих пор, до встречи с Терри, его жизнь была, в сущности, бегством от жизни, — и, увы, его это вполне устраивало, ему казалось, что все, кроме работы, является глупым и совершенно никчемным времяпрепровождением.

Но почему же он был так глуп? Почему же не понимал, что жизнь может быть гораздо интереснее?