Страшная тайна - Джейн Донелли Страница 33

— Я очень на тебя разозлилась. Кстати, Филип поссорился со мной, он сказал, что я постоянно думаю о тебе.

— Это правда?

— Да.

— Я счастлив, — сказал Натан.

Изольда осмотрелась вокруг. На глазах у нее появились слезы.

— Можно взглянуть на твой дом?

— Считай его своим, — сказал он.

Ни одно жилище она не рассматривала с таким интересом. Изольда прошла через кухню в гостиную, ванную, следующую комнату, где стояли книжные стеллажи, от пола до потолка, и настольный компьютер. Посетила маленький кабинет с телевизором, взглянула на закрытую дверь.

— Там ничего нет, — объяснил Натан.

Наверху располагались три спальни и две ванные комнаты. Когда в одной из спален он открыл ставни, перед ее взором предстал фантастический пейзаж: заснеженные поля, залитые лунным светом, и далекий ряд холмов на горизонте.

— Иногда здесь бывают сильные ветры, поэтому приходится держать окна закрытыми, — рассказывал он. Изольда подумала, как хорошо было бы остаться здесь вдвоем с ним и с собакой, которая везде их сопровождала.

Только одна, довольно большая комната выглядела обитаемой. Стены, обитые сосновыми досками, высокий потолок с балками из мореного дерева и королевских размеров кровать. Она бы решила, что это комната Натана, но чувствовалось, что кто-то другой живет здесь постоянно.

Глупо, но вместо того, чтобы спросить: «Это твоя спальня?» — она посмотрела на кровать и покраснела.

— Какой милый дом, — сказала Изольда.

Немного позже, в холле, она поинтересовалась:

— Что ты планируешь устроить здесь? — и показала на закрытую дверь.

— Я еще не решил окончательно, нужно время. Хочется, чтобы здесь ты чувствовала себя как дома.

Натан открыл дверь, от увиденного у Изольды перехватило дыхание. Она остановилась у небольшой картины — черно-белый набросок, сделанный карандашом.

— Девушка Розетти? Неужели это моя вещь? Или копия?

Узкую позолоченную рамку наброска нельзя было ни с чем перепутать. Колье улыбнулся.

— Это подлинный Данте Габриэль из вашего дома. Когда на распродаже я смотрел на набросок, у вас был такой грустный вид.

Лучшего подарка ей еще не делали. Имени Натана не было в списке покупателей, вероятно, он выступал в качестве посредника. Вскоре она обнаружила здесь свое бюро и другие безделушки, которые продавались достаточно дорого. Она думала, что все эти вещи утеряны безвозвратно. Она удивилась, как много вложил Натан в оплату долгов дедушки.

Некоторое время Изольда постояла в изумлении, потом прошептала:

— Тебе не следовало этого делать. Я чувствую себя обязанной.

— Я чувствую себя обязанным, — ответил он. — Веришь мне или нет, но у меня тоже есть совесть. Я виновен в том, что, пользуясь твоим доверием, многое узнал о графе, поэтому решил купить на распродаже несколько твоих вещей. Потом, когда ты так вдохновенно и мужественно сражалась за доброе имя Коссовичей, я окончательно в тебя влюбился, но на моем пути появился Филип. С тех пор я делал все, что мог, чтобы облегчить тебе жизнь.

Изольда окончательно перестала что-либо понимать.

— Ты помогал мне? Но как? — (Но Натан уклонился от ответа.) — Значит, это ты через юридическую контору помог мне решить проблему с долгами? И ты помог мне с банковским займом для строительных работ? Мне удивительно легко удалось решить и первое, и второе.

Некоторое время они смотрели друг на друга. И Натан признался:

— С юридической фирмой я помог, с банковским кредитом — нет.

— А я считала, что сделала все это сама, — вздохнула она.

— Поверь, — сказал он. — Ты вполне могла справиться и сама. — Он положил руки ей на плечи и прижал ее к себе. — Ты победитель по природе, ты должна была выиграть. Но на это потребовалось бы больше времени, больше бессонных ночей. В конце концов, почему я не мог тебе помочь? Ради тебя я был бы готов лишиться всего состояния, так что мне стоило попросить нескольких друзей проконсультировать тебя и купить вещи, которые я мог позволить себе. Да, ты бы выдержала, но я понял, что именно тебя хочу видеть рядом всю жизнь.

Натан осторожно прикоснулся к ней, в его серых глазах горел огонь.

— Я буду рядом, — пообещала она.

— Мы будем прекрасными партнерами, — улыбнулся Натан.

— Не сомневаюсь, — улыбнулась она в ответ и погладила рамку картины. — Я так счастлива, что снова ее вижу. И мое бюро. И туалетный столик со стулом.

Ей хотелось кричать от восторга.

Домик Палмера стоял на подоконнике.

— Его я оставлю себе, — сказал Натан. Теперь она знала, почему сохранила серебряную розочку.

— Что мы скажем дедушке? Хочешь, чтобы я ему все рассказала? — Эта мысль заставила Изольду содрогнуться. — Нет, никогда. Я не смогу этого сделать.

— Его тайна в надежных руках, — успокоил ее Колье. — За время, которое мы провели вместе, я привязался к старому дьяволу. И кое-что сильно подняло его в моих глазах. Старик полагал, что мы подходим друг другу. Теперь он все вспомнил, но продолжает держаться с достоинством истинного графа Ивана Коссовича.

— Да, дедушка был и остался настоящим графом. Во всем, кроме рождения. Он будет Иваном Коссовичем то недолгое время, что ему осталось, — взволнованно прошептала Изольда, чем вновь развеселила Натана.

— Твой дедушка крепкий старый дуб и проживет еще немало лет. Если я попрошу у него разрешения жениться на тебе, а он ждет этого, граф примчится с конезавода. Он с гордым видом даст свое благословение.

Изольда рассмеялась.

— Ты правда хочешь на мне жениться?

— Очень. — Натан говорил так серьезно, что смех сразу испарился, а слова превратились в шепот.

— Я тоже.

Зарывшись лицом в ее волосы, Натан сказал:

— Ты по-прежнему собираешься лететь в Бухарест?

— Нет. — Отныне ее дом, ее корни здесь, в городе, где живет Натан. — Но мне придется вернуться в отель за вещами.

— Прямо сейчас?

— Надо забрать их, — печально вздохнула она.

Изольда с неохотой вышла из теплого дома.

— Когда мы вернемся, — сказал Натан, — я внесу тебя через порог на руках.

— Давай порепетируем немного?

Он легко подхватил ее на руки и внес в дом, прижимаясь своей щекой к ее щеке.

— Ну что, отложим поездку?

Кажется, он прочитал ее мысли!

— И надолго!