Герцогиня-охотница - Дженнифер Хеймор Страница 33

– Я точно знаю, что говорю. – Она подняла голову и заглянула ему в глаза, ее решительность становилась все тверже. Сара развязала тесемки своего пеньюара и дала ткани соскользнуть с плеч. – Я предлагаю вам нежность, удовольствие и любовь. И вы можете получить все это, если только захотите.

– Нет, Сара, – медленно прошептал Саймон. Его язык заплетался, а глаза скользили вверх и вниз по ее телу, едва прикрытому ночной рубашкой. Она видела огонь, зажегшийся в них. – Это слишком дорогой подарок!

– Но я хочу подарить его вам!

– Ты заслуживаешь лучшего, чем то, что я смогу тебе предложить.

Она вздохнула:

– А может, вам уже стоит перестать беспокоиться обо мне и просто слушать свое сердце? Признаться себе, чего вы хотите на самом деле? Что, если я пообещаю вам, что, как бы все ни сложилось дальше, я никогда и ни о чем не пожалею?

– Я не хочу причинить тебе боль, – пробормотал он.

– Я слышала, что в первый раз это всегда больно, – просто ответила Сара.

– Я не хочу обидеть тебя, – глядя ей в глаза, Саймон сделал шаг, протянул руку и положил ей на грудь в области сердца. – Я не хочу, чтобы тебе было больно вот здесь.

Она накрыла его руку своей.

– Я знаю.

Саймон беспомощно покачал головой.

– Как я могу предотвратить это?

– Что бы ни случилось, я приму это с радостью. Я ничего не ожидаю от вас, ваша светлость. Я просто хочу жить сегодняшним днем. Наслаждаться им. Давайте хоть раз не будем беспокоиться о том, что будет завтра.

– Я не хочу все испортить, Сара, – сказал он. – Мы так долго были друзьями. А это изменит все.

Сара вспомнила их встречи на скамейке в Айронвуд-Парке. Полуночные обсуждения Наполеона, Франции, Соединенных Штатов и Испании. Они говорили о проблемах, с которыми Саймон столкнулся в парламенте. О своих страхах за Сэма, который проводил так много времени на континенте, за всю Англию, за весь мир.

Он был прав. Это изменит все.

– Слушайте свое сердце, ваша светлость, – повторила Сара. Затем свободной рукой дотянулась до его щеки. – Я готова рискнуть. А вы?

Саймон колебался еще лишь мгновение. Затем даже не сказал, а прорычал:

– Да!

Она потянула за завязки на ночной рубашке. Ткань послушно распахнулась, и он впился взглядом в обнажившийся изгиб ее груди.

– Я ни о чем не сожалею, ваша светлость. Я предлагаю вам себя, зная, – она тяжело вздохнула, – что у нас осталось мало времени. Но главное, что оно есть у нас сейчас. Сейчас нам никто и ничто не помешает любить друг друга.

Саймон молчал.

– Пожалуйста, – прошептала она.

И тут Сара совершила самый смелый поступок в своей жизни – обвив голову Саймона руками, она притянула его к себе и страстно прижалась губами к его губам.

Несмотря на то что он ответил «Да», на лице его сохранялась печать растерянности. В нем все еще продолжалась внутренняя борьба. Сара допускала мысль, что Саймон может оттолкнуть ее, но он этого не сделал. Ее поцелуй, казалось, помог ему в этой борьбе – как ведро воды, вылитое в огонь его сомнений.

С легким стоном Саймон обнял ее и прижал к себе. Его настойчивый язык заставил Сару приоткрыть губы и нашел ее язык. Одной рукой герцог дернул за рукав ее рубашки, и та соскользнула с плеча. Сара почувствовала, как прохладный воздух нежно коснулся обнаженной груди прежде, чем горячая ладонь стиснула ее.

Она тихонько застонала и крепче обняла Саймона, чувствуя под своими руками крепкие мышцы его спины. Его губы переместились к ее уху, и он горячо зашептал:

– Сара, скажи мне, что ты этого хочешь! Скажи, что хочешь!

Сара выгнула спину, прижимаясь к нему всем телом. Он сдавил ее грудь сильнее, и от этого дрожь удовольствия прокатилась по ее коже.

– Да! Да, Саймон! Я хочу этого! – Ее слова прерывались быстрыми поцелуями в его шершавую щеку и мочку уха. – Это все, чего я хочу!

Халат Саймона уже валялся на полу. Его губы оторвались от лица Сары и направились ниже. По шее, по плечу он добрался до ее обнаженной груди, и его горячий язык начал вырисовывать на ней свои витиеватые узоры.

О боже! Грудь налилась тяжестью, и через все тело прошел сладко ноющий импульс страсти и желания. Саймон впился губами в набухший сосок, и неведомая сила вновь заставила тело Сары выгнуться от удовольствия.

Она ухватила Саймона за плечи, чтобы не потерять равновесие. Его руки скользнули по ее бедрам, натыкаясь на скомканную ночную рубашку.

– Ты этого хочешь, Сара? – прошептал Саймон и вновь сомкнул свои губы вокруг ее соска, и она не смогла ответить.

Острое, сладкое блаженство пульсировало в груди и наполняло ее всю. Как может одна точка на теле давать такое мощное ощущение? Сосок превратился в острую болевую точку. Саймон сосал его, покусывал и лизал. Сквозь туман в глазах Сара видела его волосы, в которых тонули ее пальцы. От наслаждения все ее мышцы ослабли и колени подкашивались, но он крепко сжимал ее, не давая упасть.

И вот наконец Саймон выпрямился и заглянул ей в глаза. Его губы были влажными, а в зеленых глазах бушевала такая страсть, которой Сара еще никогда не видела.

– Прикоснись ко мне, – выдохнул он. – Чувствуй, осознавай все, что ты делаешь.

По-прежнему крепко придерживая Сару одной рукой, другой Саймон взял ее ладонь и положил на свою отвердевшую плоть. Сара почувствовала твердый стержень, который пульсировал и излучал тепло даже через ткань панталон.

– Мне больно, когда он долго такой, – прошептал он. – Есть только один способ успокоить его. Ты хочешь это сделать, Сара?

Ее сердце билось так быстро, что она едва могла дышать. И конечно, говорить сейчас она не могла. Не отводя глаз, Сара сжала его естество и кивнула.

– Ты уверена?

– Да, – смогла ответить она, вложив в одно слово всю свою уверенность и желание.

Сара не сомневалась. Она хотела этого так долго, что теперь ни за что не откажется от возможности любить Саймона, доставлять ему удовольствие. Даже если уже завтра он приведет сюда свою герцогиню, она будет вспоминать эту ночь без сожалений.

Саймон вздохнул и убрал ее руку.

– Не сейчас, чуть позже. Не так быстро, иначе все может закончиться, даже не начавшись.

Она не поняла, что он имел в виду, и хотела спросить, но он взял ее за руку и повел к кровати. Когда они уже стояли около нее, он сказал:

– Сними это, – указав взглядом на болтающуюся на одном плече ночную рубашку.

Сара высвободила руки и сорочка сползла на щиколотки.

– Боже! – пробормотал Саймон, и Сара услышала дрожь в его голосе. – Ты чертовски красива!

Она стояла неподвижно, пока он пожирал ее глазами. Ее воспитание и скромность подсказывали ей, что так нельзя, что она должна прикрыться. Но сейчас она хотела, чтобы он видел ее такой – естественной, чувственной и полностью обнаженной только для него одного.