Яблоко Купидона - Ольга Крючкова Страница 33

* * *

Сонечка лежала в кровати, но сон не шёл. Она пыталась читать, но ровным счётом ничего не понимала. Мысли путались: уж слишком много событий за последнее время произошло.

Марфуша давно спала в своей каморке около лестницы, так что поделиться ей своими сомнениями и думами было, увы, не с кем. А таковых было предостаточно.

Припоминая предыдущий бал в Преображенском, Соне всё же казалось странным появление барона фон Унгера и его настойчивые взгляды, даже можно сказать назойливые. Но затем, поразмыслив, она снова пришла к мнению, что барон воспитан, галантен, а как он читает стихи!

Что же ещё? Да, а при упоминании о Псковском имении он повёл себя странно, явно смутился. Соня ворочалась в постели и так и эдак, но мысли не прекращали лезть в голову: «А вдруг – это Лизка-злыдня подговорила барона надеть повязку и подшутить надо мной? Она никогда не простит мне гранатового перстня. Но откуда сестрица знает этого барона? Не помню, чтобы её когда-либо с ним знакомили…»

Наконец Соня заснула. Ей снилась свадьба: как стоит она перед алтарём, вся в белом, фата закрывает лицо; рядом жених – в чёрном фраке и, разумеется, с повязкой, скрывающей глаз… Появляется священник, он смеётся… От этого смеха у Сонечки по спине бегут мурашки. И в довершении всего священник вынимает свой правый глаз и протягивает прямо ей… Соня кричит от ужаса. А священник лишь усмехается:

– Ну что, голуба!? Пойдёшь за меня замуж? Ведь я тоже одноглаз!

Соня проснулась в холодной поту. Ей было жутко: ах и зачем она уговорила Марфушу погадать перед Рождеством? Правильно говорила горничная: грех всё это! Вот теперь и расплата…

* * *

Всё следующее утро и часть дня, вплоть до трёх часов по полудни, Сергей Воронов, верхом на лошади гарцевал по плацу. Генерал-губернатор сдержал слово и явился на подготовку к предстоящему смотру, посвящённому приезду императорских особ.

Он сначала также сидел верхом на отменном чёрным, как вороново крыло, жеребце, затем ему стало тяжело – всё-таки уже в летах. Высокому гостю принесли кресло и укутали ноги меховым одеялом.

Генерал-губернатор постоянно бубнил себе под нос, недовольно фыркал, пил коньяк и закусывал лимоном. Сергей понимал: начальству влетит сполна, ибо Его Превосходительство явно не доволен.

Поручик замёрз: венгерка, подбитая мехом всё ж не была рассчитана на такой холод, руки под перчатками сводило, ноги чуть ли не примёрзли к бокам несчастной лошади…

Когда же, наконец, Его Превосходительство и сам не выдержал: подготовка было в всеобщей радости окончена. Замёрзшие гусары могли вернуться в казармы.

Едва Сергей отогрелся, как получил с посыльным короткую записку:

«Дорогой друг!

Не далее, как вчера вечером я выяснил: барон фон Унгер посещает злачные места и развлекается с актрисами. Мало того: повязка – фальшива, ибо оба его глаза пребывают в полном здравии.

Альберт Гварди».

Сергей буквально обомлел: для чего устроил барон всё это представление? – для того, чтобы прикинуться человеком, повидавшим жизнь, или поинтересничать перед юной наивной Сонечкой?

Его охватило негодование, затем ревность. Чувства нахлынули: что он вообще хочет от кузины? – ведь они знакомы с детства, он всегда был привязан к милой Сонечке! А теперь ему – двадцать лет, а ей – шестнадцать! И только ли он питает к кузине родственные чувства, или всё же нечто большее? Отчего же его так беспокоят её отношения с бароном?

Сергей пребывал в смятении. Но одно он знал точно – следует непременно выяснить: отчего фон Унгер притворяется?

* * *

Альберт пил кофе и просматривал газеты после того, как направил посыльного в полк с запиской для Воронова. Печать пестрила различными новостями. Невольно он открыл «Московский вестник» на страничке «Светская хроника» и прочёл: в воскресенье, 19 февраля сего года, баронесса фон Визен даёт бал в честь помолвки своей дочери Амалии Карловны фон Визен и Владимира Викторовича Романовского, сына небезызвестного…

– Ах, да! – Опомнился Альберт. – Я и забыл про бал в доме фон Визен! Ведь там будет Софья Николаевна!

Невольно поручика охватило волнение, он ощутил то же самое чувство, когда увидел Сонечку. Увы, но мужская дружба блекла перед её серыми прекрасными глазами, а благородство и честь уходили на второй план.

Альберт нервно закурил сигару и попытался отвлечься. Но…

Он встал и начал метаться по гостиной. Советь корила его: казалось, что он совершает предательство по отношению к другу…

– Зачем я написал записку Сергею? Вот болван! В любви – каждый за себя! В конце концов, право выбора за Софьей Николаевной. Прости меня, мой друг, но я непременно воспользуюсь возможностью и поухаживаю за твоей кузиной на балу у фон Визен. А по поводу этого барона… Надо подумать… Можно вызвать его на дуэль…