Рождественский подарок - Мейв Бинчи Страница 33

— Что ж, может, не будем делать вид, что собираемся прикончить этих устриц? — сказал он весело.

— Я уже давно сдалась, — отозвалась она.

Они поехали в мотель. Дженет часто проезжала мимо него и каждый раз удивлялась, как это его владельцам удается сводить концы с концами. Теперь понятно: они сдавали комнаты с почасовой оплатой. Все было чисто и функционально. У Лиама была припрятана бутылка вина в сумке-холодильнике — еще одна подсказка: он заранее знал, что она согласится поехать в гостиницу. Он налил ей в стакан. Это было хорошее вино с виноградника, о котором они недавно говорили, но сегодня она уловила в этом букете лишь кислоту и горечь. Лиам был нежным и внимательным в постели, а потом прижал ее к себе, словно защищая от мира. Было ощущение, будто они так лежали раньше и будут так лежать еще много раз в течение многих лет. На время ее сердце оттаяло. Может, теперь так принято? Стереотипы поведения изменились. Не нужно ломаться, притворяться недоступной, стараться удержать внимание и интерес, торговаться, предлагая секс в обмен на какие-то обязательства…

— У меня есть для тебя маленький подарок, простая безделушка, — сказал он и потянулся к лежащему на тумбочке крошечному свертку. Она почувствовала прилив горячей, ни с чем не сравнимой любви к нему. И порадовалась, что не выплеснула на него свое негодование раньше, когда он за обедом предложил поехать в мотель.

— Что это?

Никогда еще в Рождество она не получала такого подарка.

Это была маленькая оловянная рыбка. Такую можно повесить на елку или приклеить к ней магнит и прикрепить к холодильнику.

— Это белый морской окунь, — сказал он, довольный, что Дженет, как ему показалось, обрадовалась сувениру. — Он напомнит тебе о том, как мы встретились — указали на эту рыбу, спорили, кому она достанется, и так стали друзьями. — Он снова обнял ее и крепко прижал к себе. — Близкими, близкими друзьями, — повторил он с благодарностью.

Она отвернулась, сжимая рыбку в руке.

— Славная. — Голос Дженет был бесцветным, а радость явно фальшивой.

— Это просто смешной сувенир, — сказал он смущенно.

— Нет, она и вправду славная.

В это мгновение ей хотелось оказаться за тысячи миль от этого места. Почему же она не поехала на своей машине? Сейчас невозможно было вспомнить. Кажется, хотела побыть рядом с ним подольше. Что ж, она побыла с ним, всю себя ему предложила. Теперь надо попросить, чтобы он отвез ее куда-то поближе к дому или к стоянке такси. Как все это гадко! Но надо держаться, чтобы не сморозить глупость.

— Что ты сказал жене? — услышала она себя как бы со стороны.

Он взглянул на нее так, будто она нанесла ему неожиданный удар, но все же отшутился.

— Она не спрашивала. А я ничего не говорил.

— А твои дети?

Зачем она все это выясняет? Ведь что-то хорошее между ними было, зачем же все уничтожать собственными руками?

— Они в бассейне и не знают, где я. Я так много работаю, что они не ждут, что я буду рядом с ними.

Лиам был с ней честным. И не попросил ответной откровенности.

Они вылезли из постели, в которой были так счастливы, так близки. Дженет обратила внимание, что он очень много времени провел в душе. Как будто нужно как следует вымыться после занятий спортом в фитнес-клубе. Он протянул ей чистое полотенце, когда она пошла в ванную, и Дженет долго прижимала его к лицу, чтобы остановить слезы, которые, казалось, сейчас польются ручьем.

В машине он острил и дурачился. Но ведь он такой умный и должен понимать: все, что было между ними, теперь кончено. Он спросил, где она живет. Дженет попросила подбросить ее до Балмейна [17].

— Нет, мы доставляем товары до подъезда, — засмеялся он, но, заглянув ей в лицо, решил, что шутка была грубоватой. Лиам погладил ее по коленке. — Я не хотел тебя обидеть. Мне было хорошо с тобой.

— Да, было хорошо. — Она хотела сказать это с чувством, но не получилось.

Он довез ее до ворот дома. В саду в шезлонге дремала Мэгги. Ей, вероятно, снился ее женатый любовник, который не мог оставить семью в праздничные дни. Кейт, наверное, работала в своей комнате, а Шейла отправилась играть в теннис, чтобы развеять тоску по родине, куда не смогла поехать на Рождество. Ни одна из них не знала, что сердце Дженет безнадежно разбито.

Лиам смотрел на нее.

— Мы увидимся снова? — спросил он с воодушевлением. Ему нравилось разговаривать с ней, смеяться вместе с ней, обнимать ее, любить ее. Он не видел причин, почему это не могло продолжаться дальше так же легко и солнечно, как началось.

Дженет честно призналась себе, что тоже не знает причин, за исключением одной — она чувствовала, что все кончено.

— Нет, мы не увидимся. Но спасибо тебе за все.

Теперь его глаза были грустными.

— Это из-за рыбки? Из-за маленького рождественского морского окуня? — спросил он с тревогой.

— Почему тебя это интересует?

Он помрачнел.

— Я думал, тебе понравится. Вроде смешной и немного наивный подарок. Я не хотел, чтобы это было что-то дорогое, хотя вполне мог купить заколку, или брошь, или что-нибудь еще за пятьсот долларов, но мне показалось, ты можешь это неправильно понять.

— Отличная рыбка, — сказала Дженет.

— Мы же встретились благодаря ей…

— Или благодаря чему-нибудь еще…

Повисло молчание. Лиам глянул поверх ворот.

— У тебя красивый дом.

— Да. — Она вдруг поняла, что он ничего не знает. Лиам ни разу не спросил, есть ли у нее друг или муж. Он решил, что она вольная птица, которая может запросто время от времени ездить на свидания в мотель, ведь для него это было так естественно.

— Там есть сад?

Теперь они говорили как чужие. Так случайные знакомые беседуют ни о чем на вечеринках.

— Да, небольшой сад… Ты знаешь, Лиам, этот сочельник был самым счастливым в моей жизни. Такого счастья уже никогда больше не будет.

Она знала, что произнесла это со всей страстью и заметила, что он смотрит на нее с беспокойством. Но почему-то после признания ей стало легче. Наконец-то в жизни что-то прояснилось.

Говорят, любая женщина с годами начинает походить на свою мать. Дженет снова задрожала. Она осознала, что все больше уподобляется матери. Скоро ее лицо окостенеет и на нем редко будет появляться улыбка, лишь кривая усмешка. Жаль, что не с кем поговорить об этом. Мужчина, с которым она прощалась у ворот, сумел бы ее понять. Он мог многое понять, если бы жизнь сложилась иначе.