В объятиях врага - Алисон Робертс Страница 33

Год спустя

Разговоры стихли, и толпа приготовилась рукоплескать.

Рука Ника легла на руку Занны, и они вместе огромными ножницами для торжественных церемоний перерезали широкую красную ленту. Музыкальная академия Брабантов официально открылась.

Прекрасное изогнутое здание в форме реки было объявлено одним из важнейших новых объектов города. Потрясающий акустический концертный зал угодил бы самым привередливым музыкантам и их поклонникам. Пронумерованные звуконепроницаемые учебные классы предоставят студентам все необходимое, чтобы воплотить их мечты в жизнь. Чуть позже во внутреннем дворе сделали кафе и сад. Они будут воодушевлять людей на то, чтобы прикоснуться к миру, который они могли бы для себя и не открыть. А пространство, предназначенное для внеучебного времени и выходных, привлекло бы молодежь.

Музыканты симфонического оркестра играли в концертном зале в качестве приглашенных гостей академии. В кафе можно было выпить травяного чая или шампанского и съесть канапе.

Ник по-прежнему держал Занну за руку, пока они общались с посетителями. Но потом они зашли в фойе, в котором устроили галерею великолепных черно-белых фотографий дома на улице Метросидеросов. Подписи снизу рассказывали об истории места, на котором теперь стоит школа. Одно изображение было цветное. И оно больше походило на картину, чем на фотографию. На ней был возрожденный дом, перед ним озеро, на заднем плане – островки буша.

– Занна, это одна из ваших картин? – Казалось, мэр города впечатлен. – Обязательно приду на вашу выставку. Она точно пройдет с аншлагом.

– Конечно, с аншлагом, – с гордостью сказал Ник, и парочка обменялась влюбленным взглядом.

Мэр продолжал восхищаться картиной.

– Выглядит так, словно всегда здесь была. И вообще я очень рад, что кто-то увидел перспективу в том, чтобы сохранить такую необычную часть городского наследия. И так эффектно. Ник, вы волшебник!

– Никакого волшебства. Только мечта и куча тяжелой работы.

– Охотно верю. Вы заслуживаете иметь такой дом.

– Он у нас не один, – улыбнулась Занна. – Шесть месяцев в году мы проводим во Франции.

– Понятно, – кивнул мэр. – Я слышал, вы собирались там сыграть свадьбу?

– Нет, – засмеялась Занна. – Мы поженились в замке, в Трансильвании. Позвольте представить вам мою тетю Мэгги и ее мужа. Они проделали огромный путь из Румынии на открытие церемонии.

Мэгги была безумно рада знакомству с мэром.

– Передать не могу, насколько приятно было узнать, что совет посадил метросидеросы. И такие хорошие, крупные экземпляры.

– Мистер Брабант посадил самый большой. Видели там, на лужайке?

– Мы как раз туда и направляемся.

Занна взяла Мэгги под руку и улыбнулась Димитрию:

– Пойдем. Выпьете по бокальчику чего-нибудь веселящего, и отпразднуем по-настоящему.

Повод праздновать был, но Занна не пила ничего, кроме травяного чая. Чуть позже она поймала взгляд Мэгги.

– Значит, карты оказались правы, – улыбнулась ее тетушка. – А я чувствовала, что королеву ждет не только творческое детище.

Было слишком рано объявлять это во всеуслышание, но и пытаться держать все в тайне было бессмысленно.

– Мы только что узнали.

– Поздравляю! – Глаза Димитрия подозрительно повлажнели. – Какая счастливая новость!

– Думаю, это девочка, – заявила Мэгги.

Занна посмотрела на Ника.

– Если это так, – тихо сказала она, – я бы хотела назвать ее Элизой.

Ник увел ее в спокойное местечко подальше от толпы. На скамейку, которую установили прямо перед метросидеросом на лужайке. К спинке скамейки была прибита медная дощечка с именами их родителей.

Здесь он мог поцеловать свою жену и снова сказать ей, как сильно он ее любит. Здесь он мог услышать те же слова от нее.

Он ошибся, сказав мэру, что все обошлось без волшебства. И разве не он сообщил Занне в первые же минуты их знакомства, что все это – ерунда?

Что ж… Теперь он так не думает. Описать все происходящее можно было только одним словом – магия. С ее помощью ты находишь человека, с которым хочешь остаться навсегда, и это происходит, только когда он чувствует то же самое.

Их окружала магия. Очень сильная магия, то есть чары, которые не разрушатся.

Никогда.